Когда речь идет об истории чинов монашеских постригов и содержания этих чинов, исследователи, как правило, оказываются заложниками позднейших представлений о том, кого считать монахом, а кого нет.
В частности, в православной среде, полноценными монахами считаются только те, над кем совершен таинственный чин монашеского пострига. Православные богослужебные книги содержат не один чин, а целых два чина монашеского пострига: малую схиму и великую схиму.
Хорошо известно, что у греков, чин малой схимы не практикуется, там постриг совершается в рясофор и сразу великую схиму. У русских, наоборот, нормальным считается пострижение в малую схиму, а великая схима становится особым случаем. Прежде чем стать полноценными монахами, ищущие жития равноагельского проходят искус той или иной продолжительности. Сначала получают право носить какие-то монашеские одежды, а затем особый статус рясофора, через совершение особого чина. Все это складывается в целую иерархическую систему последовательных посвящений. Эта система существует уже не один век и давно онтологизировалась, стала восприниматься как нечто абсолютно неизбывное. Поэтому проецирует саму себя в умах исследователей.
В свою очередь, чин рясофора упоминается только с XIV века, а в славянских источниках даже чуть позже, чин просхимы упоминается с XI века. В IV веке никаких чинов пострига еще не было. Монахом считался тот, кто просто надел на себя монашеское и просто подстригся, т.е. принял определенный внешний облик. Внешний облик и определял монаха как монаха, без какого-либо чинопоследования. Даже на Руси, уже гораздо позже, определяющим термином для монахов был «черноризец», т.е. тот, кто одет определенным образом. Монашеских обетов в IV веке еще не существовало, об этом совершенно недвусмысленно свидетельствует Василий Великий: «Обетов мужей не знаем иных, как разве, которые причислили себя к чину монашествующих, которые молчанием показуют, яко приемлют безбрачие. Но и для сих приличным быти мню предварительно, да вопрошаются, и да приемлется от них ясный обет девства» (Канонические правила Православной Церкви с толкованиями).
В других Правилах Василия Великого упоминаются обеты дев, Василий Великий противопоставляет женщин и мужчин в плане обета девства. Дело в том, что чин дев в отличие от монашествующих существовал в христианстве уже в доникеевскую эпоху. Чин дев имел важную социальную функцию в ранних христианских общинах. Чин дев и чин вдов известен уже по раннехристианским источникам, а чин монашествующих, который появился лишь в IV веке, в это же время как-то начинает отождествляться с чином дев. Василий Великий предлагает распространить этот обет и на монашествующих, ни о каких других обетах Василий Великий речи не ведет.
На христианском Западе, монашеские обеты впервые упоминаются только в VI веке, в «Правилах учителя» (Regula Magistri), суть же обетов в том, чтобы соблюдать уставные правила, указанные в этом уставе.
Встречающееся уже в ранних веках греческое слово «просхима» означает «внешний вид», «одежда» монаха, священника. В IV веке монахами считались все, кто оделся в монашеское и определенным образом себя.
На Востоке, во времена Василия Великого, на монашествующих начинают распространяться требования, приписывавшиеся раннехристианским девам. Ни о каком чине пострига на этом этапе говорить пока нельзя, но отождествление монахов с девами уже подталкивает к тому, чтобы распространить на монахов те установления, которые имелись в отношении дев.
Следующий важный этап в развитии монашества в целом и монашеских чинов в частности — это V век, когда монахов стало такое количество, что они превратились в определяющую силу церковной жизни на Востоке. Например, в Иерусалиме, по свидетельствам историков, каждый второй житель уходил в монашество. Но эта сила была не только созидательной, были и бунты и потасовки на Соборах. Требовалось этому течению установить какие-то границы и правила. Это и было сделано на IV Вселенском Соборе, который принял ряд канонических правил, касающихся монахов. Правило четвертое этого Собора легализует монахов, монахи впервые становятся признанным институтом, не просто стихийным, а признанным. Правило определяет: «искренне проходящий монашеское житие, да удостаивается чести». Одновременно, то же самое правило требует, чтобы монахи подчинялись местному епископу. Монашествующие так же включаются в список клира. Правило седьмое того же собора запрещает монахом поступать на светскую службу. Правило восьмое запрещает епископам принимать монахов из других епархий, таким образом, вновь монахи отождествляются с клириками. Правило шестнадцатое воспрещает девам, а так же монашествующим запрещается вступать в брак, но предоставляет право епископу оказывать таковым человеколюбие. Так монашество из стихийного движения превращается в церковно-канонический институт, заплатив за легитимизацию своей первоначальной свободой.
Следующий шаг в том же направлении – законодательство императора Юстиниана, VI век. Его новеллы наделяют монашествующих юридическим статусом. Пятая новелла устанавливает порядок принятия в монастырь и жизни в монастыре. Период трехлетнего испытания, невозможноть покинуть монастырь. Новелла семьдесят девятая выводит монахов из под светской юрисдикции в пользу епископской. Монахи официально становятся в плане подсудности клириками и уже светские судьи не могут их судить — только епископы. Глава пятая двадцать второй новеллы объявляет принятие монашества законной причиной для расторжения брака, новелла сто двадцать третья регулирует выход из монашества: если монах оставил монастырь, то должно его водворить обратно, а если оставил повторно, тогда он признается светским лицом, но обязательно идет на воинскую службу.
В V — VI веке монашество легитимизируется в качестве полноправного церковного института, который признается государством. Монашествующие по факту включаются в состав церковного клира и как клирики получают отличительный внешний вид, а также хиротесию.
В древнем Константинопольском Евхологии молитвы на поставление в монахи включены в состав хиротесии и хиротонии. Подобные молитвы на поставление, могли появиться только в контексте институализации монашества, наделении его разными привилегиями, но одновременно и обязанностями, ограничениями его свободы.