Отец Гавриил притягивал всех своей христианской жертвенной любовью. Смирением и послушанием всех вел к Царствию Небесному.
«Для смиренного любое испытание пройдет мимо. Господь даёт смиренному благодать, без смирения никто не войдет в Царствие Небесное!» — учил старец. Он устраивал нам такие «экзамены» смирения и послушания, что мы зачастую лишь спустя годы догадывались о его замысле. Старец любил повторять: «Господь требует от нас и сердце и добрые дела. Что доброго сделали ближнему, то сделали мне, учит Господь».
* * *
Один священнослужитель задал вопрос старцу:— А что такое пост?
— Сейчас объясню, — ответил старец и напомнил ему все его грехи, содеянные с детства.
От стыда священнослужитель не знал, куда деться, и стал плакать. Старец внезапно развеселился и предложил ему немного поесть.
— Как же я могу сейчас есть, мне так плохо! — ответил он.
— Вот это и есть пост. Когда помнишь о своих грехах, каешься и уже не думаешь о еде.
* * *
Перед Великим Постом батюшка, как правило, коленопреклоненно молился о прощении грехов на амвоне Преображенского храма. Если он кого-то гневно обличал, а тот до вечера не приходил за прощением, то сам шел к нему и просил прощения.
* * *
Когда я была его келейницей, мирские страсти во мне исчезали. Я чувствовала, что во мне усиливались разумные помыслы и чувство сострадания. Он удивительным образом руководил мною. Иногда у меня было ощущение такой легкости, будто я витаю в воздухе. Тогда батюшка начинал смирять меня. А когда я чувствовала тяжесть на душе, будто весь мир повисал на моих плечах и я погибала, он с юмором утешал меня:— Терпи, терпи, матушка: кто вытерпит до конца, тот и победит!
* * *
К батюшке пришли за благословением муж с женой. Жена была беременна. Отец Гавриил стал наставлять их жить христианской жизнью, не раздражаться, следить за своей речью, т.к. ребёнок всё слышит.Муж ему возразил:
— Что вы говорите, отец Гавриил: разговор не услышишь за стеной, а ребёнок слышит в животе?
— Значит, не верите? — сказал отец Гавриил и, повернувшись к матери, громко спросил ребенка: «Чадо, тебя спрашиваю, разве не слышишь ты слово Божье?» Ребёнок так резко стал дергаться в животе, что, схватившись за живот, мать поспешно вышла из кельи.
* * *
К старцу прибыли гости со Святой Горы. Отец Гавриил подарил одному из них икону святого, имя которого тот носил. Удивленный гость коленопреклоненно попросил старца поехать на Святую Гору Афон, где он ни в чем не будет нуждаться. Отец Гавриил сказал: «Я свою Грузию на Афон не променяю». Этим монахом был игумен Ксиропотамского монастыря.
* * *
Было 6 часов вечера, я сидела у старца в келье. Внезапно он велел мне выйти и оставить его одного: «Сейчас нельзя на меня смотреть!». Я поспешно направилась к выходу. Оглянувшись, увидела, что его лицо озарилось, излучая солнечные лучи.
* * *
Как-то к старцу пришла женщина и сказала:— Вы меня от смерти спасли, позвольте мне отблагодарить вас.
Она рассказала нам следующую историю:
— Я живу у кладбища, в старом домике. Ночью ко мне ворвались бандиты. От страха я стала звать на помощь отца Гавриила. Случилось чудо: старец появился мгновенно, с дубинкой стал гнаться за ними. Напуганные бандиты бежали, потеряв голову, а старец исчез так же внезапно, как и появился.
* * *
Тяжело больной отец Гавриил однажды заявил мне:— Сейчас пойду в Шавнабадский монастырь.
Я подумала, он шутит.
Через некоторое время спросила:
— Батюшка, побывали в Шавнабада?
— Да, побывал. Когда пришел, у них трапеза была, там всё нормально.
— А вас не видели? — спросила я опять.
— Нет, откуда? Если бы увидели, удивились бы, да и я не хотел им показываться.
— А что отец Шио делал? — спросила я.
— Людей считал, — ответил старец.
Через несколько дней пришел к отцу Гавриилу настоятель Шавнабадского мужского монастыря архимандрит Шио.
Я его спрашиваю:
— Много вас в монастыре?
— Не знаю: одни приходят, другие уходят. Я их считаю обычно во время трапезы.
Отец Гавриил посмотрел на меня многозначительно и улыбнулся. Я была потрясена.
* * *
Тяжело больной Отец Гавриил попросил отвести его в храм. Перед иконой Богоматери он коленопреклоненно, со слезами на глазах, молил Пресвятую Богородицу: «Прими меня в жертву, Матерь Божья, только спаси мою Грузию!» Когда боль о судьбе Родины особо одолевала старца, он звал меня и просил спеть колыбельную.
* * *
Горе тому монаху или священнику, кто не живет, страдая за свой народ.
* * *
Когда взамен любви к ближнему он получал оскорбления, насмешки и унижения, я с удивлением спрашивала его: «Неужто все ещё любите их?» А он грустно отвечал: «Я их теперь ещё больше жалею и люблю».
— Что значит «Молитва зачтется за грех»?
— Наверное, неправильно молились, — ответили мы.
— Нет, правильно молились — сказал старец.
— Наверное, молитва не исходила из сердца…
— Из сердца исходила!!!
— Наверное, рассеянно молились.
— Тоже мне, возомнили, стали святыми, рассеянность каждому из нас присуща.
* * *
Как правило, он никогда не заставлял посетителей ждать себя: «Как можно быть спокойным, если кто-то ждёт тебя? Сердце хорошего монаха должно быть таким же чутким, как у женщины».
* * *
В свою маленькую келью он заводил всех без исключения и проповедовал им Божию благодать и любовь: «Сердце сильное, а тело немощное. Не заботьтесь о теле, спасайте душу. Кто победит чревоугодие и празднословие, тот уже на правильном пути. Первым делом ищите Царствия Небесного, а остальное само собой приложится», — напоминал он слова Священного Писания.
* * *
Однажды старец задал нам вопрос:— Что значит «Молитва зачтется за грех»?
— Наверное, неправильно молились, — ответили мы.
— Нет, правильно молились — сказал старец.
— Наверное, молитва не исходила из сердца…
— Из сердца исходила!!!
— Наверное, рассеянно молились.
— Тоже мне, возомнили, стали святыми, рассеянность каждому из нас присуща.
Не угадав, мы попросили старца пояснить нам.
— Сейчас объясню, — сказал батюшка.
В это время пришел к нему один верующий за благословением. Отец Гавриил попросил его оказать услугу, но молодой человек отказал ему в ней, ссылаясь на занятость: — Сейчас не могу, а потом посмотрим, — и удалился с этими словами.
— Сейчас он пойдёт и будет молиться пять часов подряд, а примет ли Господь его молитву, если он отказал мне в помощи? Не будете заповедей Божиих соблюдать — нечего и Бога беспокоить вашими долгими молитвами, не услышит вас Господь, да и молитва ваша сочтется вам во грех. Добрые дела откроют двери рая, смирение введет вас в рай, а любовью узрите Бога. Если за молитвой не следуют добрые дела, молитва мертва, — говорил старец.
— В алтаре осуждали священника, который был одержим страстью пьянства, и я осудил его в присутствии Патриарха, желая показать свою безупречность, хотя я и не знал этого священника.
Дома у нас всегда было вино. Захотелось выпить. Выпив стакан вина, я отправился в Сионский собор. Зайдя в алтарь, почувствовал, что хмель одолел меня, я споткнулся, чуть было не упал. Патриарх успел удержать меня, хотя вроде бы никто этого не заметил, но я хорошо понял, что получил урок.
В это время пришел к нему один верующий за благословением. Отец Гавриил попросил его оказать услугу, но молодой человек отказал ему в ней, ссылаясь на занятость: — Сейчас не могу, а потом посмотрим, — и удалился с этими словами.
— Сейчас он пойдёт и будет молиться пять часов подряд, а примет ли Господь его молитву, если он отказал мне в помощи? Не будете заповедей Божиих соблюдать — нечего и Бога беспокоить вашими долгими молитвами, не услышит вас Господь, да и молитва ваша сочтется вам во грех. Добрые дела откроют двери рая, смирение введет вас в рай, а любовью узрите Бога. Если за молитвой не следуют добрые дела, молитва мертва, — говорил старец.
* * *
Батюшка привел нам пример из своей жизни, связанный с грехом осуждения:— В алтаре осуждали священника, который был одержим страстью пьянства, и я осудил его в присутствии Патриарха, желая показать свою безупречность, хотя я и не знал этого священника.
Дома у нас всегда было вино. Захотелось выпить. Выпив стакан вина, я отправился в Сионский собор. Зайдя в алтарь, почувствовал, что хмель одолел меня, я споткнулся, чуть было не упал. Патриарх успел удержать меня, хотя вроде бы никто этого не заметил, но я хорошо понял, что получил урок.
* * *
Чем осудишь, тем и осужден будешь. Когда осуждаешь кого-то, знай: осуждаешь самого Бога.
Молодой человек выполнил благословение и причастился в тот же день. К вечеру к нему пришли друзья и предложили принять участие в застолье, на что он отказался из-за Причастия. Друзья вместо него взяли другого, и тот погиб в этот же вечер вследствие случившейся аварии.
— Ну, и верующие, лучше было бы им вовсе не приходить в церковь и не выстаивать службу, притворяясь, что молятся.
— Хочешь, я сейчас этого батюшку встряхну?
Я испугалась: отец Гавриил обратился к нему, используя самые нецензурные выражения.
Священник остановился и спокойно ответил:
— Отец Гавриил, я гораздо хуже.
Старец с любовью обнял священника и сказал:
— Ты истинный брат мой!
— Случается, что покойника в тот же день хоронят.
Эти слова осели в моей памяти.
Спустя пять лет после кончины старца скончалась его мать монахиня Анна. Она скончалась в Великую Среду, в 8 часов вечера. На следующий день на Литургии известили Святейшего, и было дано благословение похоронить мать отца Гавриила в тот же день.
Невольно пришли на память слова старца. Он за пять лет вперед предвидел, что его мать похоронят в течение одного дня.
— Чадо, чадо, как мне жаль тебя, какой тяжелый крест берешь на себя!
Прошло время, и эта монахиня ушла из монастыря и вернулась в мир.
Однажды актер растерялся, спектакль был временно приостановлен. Отец Гавриил, воспользовавшись суматохой, поднялся на сцену и стал проповедовать о Христе.
«Старец сразу же поехал к нам домой. Вошли и увидели, что брат уже был дома.
— Какая-то сила заставила меня вернуться, — сказал брат.
Отец Гавриил подошел к иконам и стал молиться. Я увидела, как озарилась икона Божией Матери лучезарным светом, осветив лицо старца. Настолько сильной была его молитва, что вся нечистота была выведена из нашей семьи. С тех пор воцарились мир и спокойствие в нашей семье», — рассказывала девушка.
— А знаешь ли ты что такое любовь?
— Как же не знать! Это если в ближнего стреляют, а ты заслоняешь его.
— Нет, — ответил батюшка. — Это если твой ближний болеет и, чтобы спасти его, следует пройти долгий путь и, несмотря на возможную опасность в дороге, ты отправляешься и приносишь ему лекарство. Это и есть любовь.
— Первым делом ищите Царствие Небесное!
— А как искать Царствие Небесное? — спросили его.
— Когда вкушаешь пищу, помни о голодном, страждущем и жаждущем. Молитесь! Молитвой можно горы сдвинуть.
«Господь держал в руках глобус, на котором был изображен большой крест. Я спросил Бога:
— Как спасутся люди перед Вторым Пришествием?
— Людей спасет доброта и любовь».
— Там в углу стоит смерть и ждёт меня. Я покидаю вас с тем, чтобы молиться за вас. Я должен вознести вашу молитву Господу.
За две недели до смерти ему подарили икону Спаса Нерукотворного в терновом венце. Я ему сказала, что когда ему подарили икону Божией Матери, ему стало лучше, а сейчас он исцелится полностью.
Он покачал головой и сказал:
— Если бы у Спаса не было тернового венца на голове, я бы выздоровел. А эта икона с терновым венцом означает, что мне уготовано умирать в муках.
На иконе глаза Спасителя были закрыты. Через некоторое время они открылись. Я сказала отцу Гавриилу об этом.
Он ответил:
— За три дня будешь знать о моей кончине.
И действительно, за три дня до его смерти я читала молебен Пресвятой Богородице, просила о выздоровлении старца. Ночью у меня было видение: Пресвятая Богородица сказала, что придет через три дня и полностью исцелит старца.
Когда я рассказала отцу Гавриилу о моем видении, он попросил меня всю ночь бодрствовать и говорить с ним. Я старалась изо всех сил, но, не выдержав, заснула.
Когда проснулась, увидела, что батюшка не спит.
— Ты же обещала, что не заснешь! — упрекнул он меня.
Мне стало совестно.
В четыре часа утра он позвал слабым голосом:
— Матушка, матушка... Сестра, сестра...
Я подошла. Слезы ручьем лились из его глаз. Я опустилась на колени. Он благословил меня, перекрестил Грузию со всех сторон, с любовью обвел глазами келью и начал молиться, не отрывая глаз от иконы Николая Чудотворца.
У меня было ощущение, будто келья наполнилась незримо ангелами.
К вечеру прибыли владыки Даниил и Михаил и прочитали молитву на исход души. Отец Гавриил, с трогательной улыбкой оглядев всех, мирно отдал душу Господу.
Удивительным было то, что его смерть не оставила тяжести на душе: ощущалась легкость, любовь и блаженство, не страх смерти, а радость Рождества и Воскресения.
* * *
Однажды к старцу пришел молодой человек. Посмотрев на него пристально, старец сказал: «Я не вижу твоей души, иди и сейчас же прими Святое Таинство Причащения, да спасет тебя Божественная Благодать Божия!»Молодой человек выполнил благословение и причастился в тот же день. К вечеру к нему пришли друзья и предложили принять участие в застолье, на что он отказался из-за Причастия. Друзья вместо него взяли другого, и тот погиб в этот же вечер вследствие случившейся аварии.
* * *
Отец Гавриил был в гостях в одной семье, куда пришел юноша. Посмотрев на него, отец Гавриил сказал: «Чадо, тебя ждёт несчастье, иди ко мне, я тебя благословлю и отведу твою беду». Юноша подошел для благословения. Спустя некоторое время случайная пуля слегка задела его, но он остался цел и невредим.
* * *
Как-то после литургии верующие вышли из церкви, приняв благодать, но, увидев бродячую собаку, стали бросать в нее камни. Отец Гавриил с горечью заметил:— Ну, и верующие, лучше было бы им вовсе не приходить в церковь и не выстаивать службу, притворяясь, что молятся.
* * *
Отец Гавриил любил сидеть на верхней ступеньке лестницы, ведущей к башне. Как-то по лестнице поднимался священник. Отец Гавриил повернулся ко мне и сказал:— Хочешь, я сейчас этого батюшку встряхну?
Я испугалась: отец Гавриил обратился к нему, используя самые нецензурные выражения.
Священник остановился и спокойно ответил:
— Отец Гавриил, я гораздо хуже.
Старец с любовью обнял священника и сказал:
— Ты истинный брат мой!
* * *
Бывало, отец Гавриил вынесет кувшин с вином перед кельей, накроет полотенцем и делает вид, будто прячет его. Этим он создавал видимость, что вино — его слабость.
* * *
Отец Гавриил предупредил нас, чтобы, когда он умрет, мы его не клали в гроб, а гроб он велел оставить для матери, добавив:— Случается, что покойника в тот же день хоронят.
Эти слова осели в моей памяти.
Спустя пять лет после кончины старца скончалась его мать монахиня Анна. Она скончалась в Великую Среду, в 8 часов вечера. На следующий день на Литургии известили Святейшего, и было дано благословение похоронить мать отца Гавриила в тот же день.
Невольно пришли на память слова старца. Он за пять лет вперед предвидел, что его мать похоронят в течение одного дня.
* * *
Во время пострига одной монахини батюшка сокрушался:— Чадо, чадо, как мне жаль тебя, какой тяжелый крест берешь на себя!
Прошло время, и эта монахиня ушла из монастыря и вернулась в мир.
* * *
Старец очень любил оперу «Даиси». Бывало, ходил в оперный театр. Особенно любил сцену, когда Патриарх благословляет народ. Хотя роль Патриарха исполнял актер, и шел спектакль, отец Гавриил всегда вставал при его появлении.Однажды актер растерялся, спектакль был временно приостановлен. Отец Гавриил, воспользовавшись суматохой, поднялся на сцену и стал проповедовать о Христе.
* * *
Однажды к старцу пришла девушка и рассказала, что у них в доме постоянные ссоры и скандалы, и брат убежал из дома.«Старец сразу же поехал к нам домой. Вошли и увидели, что брат уже был дома.
— Какая-то сила заставила меня вернуться, — сказал брат.
Отец Гавриил подошел к иконам и стал молиться. Я увидела, как озарилась икона Божией Матери лучезарным светом, осветив лицо старца. Настолько сильной была его молитва, что вся нечистота была выведена из нашей семьи. С тех пор воцарились мир и спокойствие в нашей семье», — рассказывала девушка.
* * *
Одному верующему старец задал вопрос:— А знаешь ли ты что такое любовь?
— Как же не знать! Это если в ближнего стреляют, а ты заслоняешь его.
— Нет, — ответил батюшка. — Это если твой ближний болеет и, чтобы спасти его, следует пройти долгий путь и, несмотря на возможную опасность в дороге, ты отправляешься и приносишь ему лекарство. Это и есть любовь.
* * *
Отец Гавриил учил нас:— Первым делом ищите Царствие Небесное!
— А как искать Царствие Небесное? — спросили его.
— Когда вкушаешь пищу, помни о голодном, страждущем и жаждущем. Молитесь! Молитвой можно горы сдвинуть.
* * *
Однажды отец Гавриил рассказал нам о своем видении:«Господь держал в руках глобус, на котором был изображен большой крест. Я спросил Бога:
— Как спасутся люди перед Вторым Пришествием?
— Людей спасет доброта и любовь».
* * *
Как-то перед сном, незадолго до своей кончины, он указал на угол и сказал:— Там в углу стоит смерть и ждёт меня. Я покидаю вас с тем, чтобы молиться за вас. Я должен вознести вашу молитву Господу.
За две недели до смерти ему подарили икону Спаса Нерукотворного в терновом венце. Я ему сказала, что когда ему подарили икону Божией Матери, ему стало лучше, а сейчас он исцелится полностью.
Он покачал головой и сказал:
— Если бы у Спаса не было тернового венца на голове, я бы выздоровел. А эта икона с терновым венцом означает, что мне уготовано умирать в муках.
На иконе глаза Спасителя были закрыты. Через некоторое время они открылись. Я сказала отцу Гавриилу об этом.
Он ответил:
— За три дня будешь знать о моей кончине.
И действительно, за три дня до его смерти я читала молебен Пресвятой Богородице, просила о выздоровлении старца. Ночью у меня было видение: Пресвятая Богородица сказала, что придет через три дня и полностью исцелит старца.
Когда я рассказала отцу Гавриилу о моем видении, он попросил меня всю ночь бодрствовать и говорить с ним. Я старалась изо всех сил, но, не выдержав, заснула.
Когда проснулась, увидела, что батюшка не спит.
— Ты же обещала, что не заснешь! — упрекнул он меня.
Мне стало совестно.
В четыре часа утра он позвал слабым голосом:
— Матушка, матушка... Сестра, сестра...
Я подошла. Слезы ручьем лились из его глаз. Я опустилась на колени. Он благословил меня, перекрестил Грузию со всех сторон, с любовью обвел глазами келью и начал молиться, не отрывая глаз от иконы Николая Чудотворца.
У меня было ощущение, будто келья наполнилась незримо ангелами.
К вечеру прибыли владыки Даниил и Михаил и прочитали молитву на исход души. Отец Гавриил, с трогательной улыбкой оглядев всех, мирно отдал душу Господу.
Удивительным было то, что его смерть не оставила тяжести на душе: ощущалась легкость, любовь и блаженство, не страх смерти, а радость Рождества и Воскресения.