Священномученик протоиерей Иоанн Егорович (Георгиевич) Стеблин-Каменский. Из Писем с Соловков
…Милостию Божиею я не унываю… и скорблю лишь о духовной немощи своей. Я на опыте теперь познаю, что кто не собирает – тот расточает. Я так поздно стал собирать и так мало собрал, что очень скоро превратился из безработного в нищего.
Время идет, может быть, и вечерний мой час уже близок, а в светильнике моем елей не прибывает. Сознание такой своей немощи и беспокойство за тех, кто мне дорог взаимной духовной поддержкой,
вызвали несколько скорбных ноток в моих к вам письмах. Знаю, однако, что нотки эти – фальшивые нотки, и больше объясняются моей леностью, чем обстоятельствами, якобы их вызвавшими. Если Господь посетил нас разлучением, то и это посещение милостиво и благо, как и все, что Он совершает, и нет сомнения, что если оно не дает нам духовного роста, то сами в этом виноваты. Что касается житейской печали о телесной разлуке, то она естественна, как скорбь жены, егда рождает, как связанная с каждой работой известная тягота, как для проявления любви нужно известное самоограничение (так как совершенная любовь вызывает самопожертвование). «Кто любит отца или мать паче Мене, несть Мене достоин», и это не потому, что не надо сильно любить отца и мать; напротив того, «чти отца твоего» (см. также Мк. 7, 11-13). Потому-то «в мире скорбни будете», но ведь «печаль ваша в радость будет». Труд, вынужденный ради пропитания, есть следствие греха. В поте лица падший человек ест свой хлеб, в болезнях жена рождает детей. Неудивительно, что и духовный плод выращивается с трудом. «Царствие Божие нудится и нужницы восхищают е». Ненавистен человеку вынужденный труд, но он радостно работает, заботясь о любимом человеке. Невозможно людям не иметь скорбей, но мы, верующие, с некоторой даже радостью их переносим и отчасти добровольно на них идем ради сослужения Самому Христу Господу в строительстве совершенного здания искупленного Его Кровию человечества. «Не ктому вас глаголю рабы», «вы друзи Мои есте»… Мы уже не знаем рабских страданий, но без тягот житейских невозможно нести легкое и благое бремя Христово. Итак, воистину «слава Богу за все»…
* * *
…Много размышлять и анализировать полезно тогда, когда в жизни руководишься результатом своих размышлений; если же мы, хорошо понимая, как надо поступать, поступаем иначе и свое внимание сосредоточиваем не на том, чтобы уничтожить эту ненормальность, а на том, чтобы еще развить духовное понимание, то этим лишь бередим свои язвы и сами себя подвергаем большему осуждению, как раб, хорошо знающий волю Господина и ее не исполняющий. Вообще я исповедую, что нравственный закон – не что-то мифическое, не находится на небе, чтобы надо было его оттуда доставать, не хранится за морем науки, чтобы нужно было долго его добывать, но «он в устах твоих и в сердце твоем, чтоб тебе исполнять его». Если бы человек не был греховен, то есть если бы он не ощущал в себе, кроме нравственного духовного закона, еще другой закон – животный, то он не нуждался бы в подкреплении нравственного интуитивного закона, в умственном исследовании его.
Когда мы получаем желаемое нами распоряжение, то охотно и с первого слова его исполняем. Когда же получаемое распоряжение для нас нежелательное или трудноисполнимое, то мы подробно исследуем, насколько оно для нас обязательно и категорично. Часто мы сознаем, что поступаем несоответственно своему званию христианина, но закрываем на это глаза, как бы не замечаем этого. Изучение слова Божия, писаний святых отцов и житий святых подчеркивает нам требования нравственного закона и тем облегчает нам следование ему, но, повторяю, оно полезно нам, лишь когда и поскольку мы ищем этой поддержки, а не занимаемся чисто теоретическим исследованием богословских вопросов. А так как едва ли мы можем учесть, какими именно побуждениями (и насколько) мы руководимся при нашем углублении в вопросы духа, то, конечно, не следует осуждать и тех, кто мало ими занимается, в то же время стараясь по мере своего понимания, хотя бы издали, но верно следовать по стопам Христовым. Господь так или иначе всегда способствует нашему духовному возрастанию, и сами мы виноваты, если оно приостанавливается; но почти на всяком пути есть более легкие и более трудные переходы, и позволительно путнику искать лучшие условия для своего следования. Бог никого не искушает, то есть не соблазняет на дурное, но Он попускает часто такие положения, когда наши слабости, наши страсти более обычного влекут нас ко злу. Поэтому Сам Господь заповедал молиться «не введи нас во искушение». В этой молитве Господь учит нас не сваливать на Него вину за свои падения, а познавать немощь своих собственных сил в борьбе со злом.
Не сомневаюсь я в непрерывности Промышления Божия о нашем духовном возрастании для вечной жизни, но для того, быть может, и ставит нас Господь иной раз в тяжелые для такого возрастания условия, чтобы мы лучше познавали немощь своих личных способностей, постоянно искали бы помощи свыше и за светлые минуты духовного подъема благодарили бы Господа как за дар благодати. С другой стороны, мы знаем, что христианину недостаточно быть лишь пассивным восприемником благодати Божией, нужно, чтобы он был активен, чтобы он и сам напрягал свои силы, и вот Господь, временно лишая нас Своей помощи, как бы обнажает перед нами отсутствие нашей активности и тем самым опять-таки оказывает нам помощь в духовном возрастании. Итак, веря в благой Промысел Божий, мы не унываем в испытаниях, но душа наша естественно тоскует, по сравнению псалмопевца, как жаждущая земля (яко земля безводная).
* * *
Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит вам, возлюбленные чада, вся по немощи содеянные вами согрешения ваши; Сам Он да отрясет вашу греховную скверну, да озарит ваши помышления, да известит вас в вере, да утвердит в надежде, да сохранит в любви и да соблюдет вас честными членами Святой Своей Церкви.
Ведает «Седяй одесную Отца» скорбь разлуки пастыря со своей любимой паствой. Ведает «Пастырь Добрый», с какой скорбной силой вырывается в минуту разлуки молитвенное воззвание: «Отче Святый, соблюди их во имя Твое». Ведает Сердцеведец, что делается и в моем сердце при разлуке с вами, возлюбленные во Христе сироты – сестры Покровской обители и все верные Господу прихожане Преображенского храма. Неужели я забуду тех, с которыми утешался общей молитвой и общим по мере сил служением Христу Господу? Неужели я забуду торжественно-радостное и молитвенно-усердное пение девических хоров? Разве не было для меня великою радостью быть свидетелем перед Господом усердия трудившихся в храме и искреннего стремления к чистоте, любви и правде приступавших к Святым Божественным Тайнам? Надо ли мне каждого из вас называть по имени, чтобы вы знали, что всех вас и каждого в отдельности я ношу в своем сердце, вместе с вами скорблю, вместе с вами радуюсь? Или буквы и слова вам могут сказать больше, чем говорили и говорят вам ваши собственные сердца? Если за время моего служения в Воронеже и пребывания среди вас вы, вверенные мне Господом, не чувствовали, что ваша верность Ему для меня дороже собственной жизни, если вы этого не чувствовали, то, увы, ни это письмо, ни какое-либо другое вам этого не откроют. Но если воистину люблю вас любовью Христовой, если я отчасти утешаюсь вашей скорбью, так как она свидетельствует и о вашей ко мне любви, то ныне, расставаясь с вами, отдавая вас под Покров Усердной Заступнице Пречистой Владычице (Она – Мать и Игумения ваша), вручая вас самому Ее несравненно больше меня вас любящему Сыну, – ныне хочется мне в последний раз со слезами просить вас: не унывайте никогда, не сомневайтесь в непрестающей любви к вам Начальника Жизни. Помните, что терпеливым перенесением скорбей мы как бы идем навстречу Сошедшему к нам с небес и крест нас ради Претерпевшему: откройте Ему ваши сердца, чтобы Он вошел в них, чтобы Он вечерял с вами и вы с Ним. Терпите до конца. В ваших немощных сосудах вы сумели пронести драгоценную и спасительную православную веру длинным путем и преодолеть большие препятствия; не разбейте эти сосуды напоследок, чтобы не разлилась Вода жизни, чтобы не напрасными стали все труды ваши. Помните, что посылая скорби, Господь приближает верных Своих к Себе, к Своему Кресту. Не впускайте не только злобы, но и досады в сердца ваши; для этого прежде всего старайтесь жить в любви и мире друг с другом, взаимно прощая все обиды. Научитесь хотя под конец предавать самих себя и друг друга и всю свою жизнь Христу Богу. Сдерживайте себя в каждом слове, в каждой мысли. «Всякое дыхание да хвалит Господа»… Горите пред Господом, как чистые восковые свечи, и старайтесь, чтобы современный ветер не затушил ваш огонек, старайтесь защищать его от дуновений мирских страстей и суеты – чтением слова Божия, особенно Евангелия и посланий апостольских на русском языке. Храните себя в чистоте, не лгите, не угождайте против совести человеку. Впрочем, вы во всем этом успеете, если будете постоянно упражняться в молитве, не от себя я учил вас молитве Иисусовой. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Эта молитва возрастила дух многих подвижников благочестия. Повторяйте ее непрестанно, хотя бы с холодной душой, Сам Господь согреет ее за постоянство вашего к Нему стремления. Ищите Господа всем сердцем, и Он откроется вам радостно и светло. Ищите Господа, ведь Он недалеко от каждого из нас. Ищите Господа, – вы узнаете радость Его обретения. Сами познаете радость и меня сделаете участником этой радости. Не оставьте этих моих слов пустыми словами, дайте им место в ваших сердцах; ведь эти слова – часть моей души, пусть хоть эта частица моей души останется жить в Воронеже, дайте ей жить в ваших сердцах, жить, а не умирать, братья и сестры. Если вы скорбите о разлуке со мной, если вам больно думать, что, может быть, со временем мы станем чужими друг другу, то будьте особенно внимательны к своей духовной жизни, будьте верны Христу Распятому, и у подножия Его Креста вы, хочу верить, всегда найдете меня, недостойного. Не отходите от Креста, и мы будем близкими друг другу во все время нашей разлуки, как долго бы она ни тянулась. Будем вместе верить в спасительность крестных страданий и вместе узнаем радость Воскресения Христова во всем Его свете. «Кресте, ты нам сила буди». Научи нас познанию добровольного смирения, силы и любви ныне вновь носимого Долготерпеливца, чтобы мы с несомненной верой взывали Ему, нас ради во гроб положенному: «Жизнодавче, слава Тебе».
Простите, возлюбленные чада мои во Христе, братья и сестры, меня, многогрешного, за все мною по неведению и немощи содеянное, покройте своею любовью мои недостатки и упущения и не уставайте молиться за меня ко Господу, и аз, недостойный иерей, властью Его, мне данною, прощаю и разрешаю вас от всех ваших грехов (кроме умышленно утаенных) во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
* * *
Относительно взаимоотношений с близкими мне думается, что для взаимной поддержки и укрепления любви необходимо делиться друг с другом своими переживаниями, не опасаясь пересудов и, может быть, даже несправедливых осуждений. У Бога любовь и милость безграничны, никто из ищущих Его не останется обиженным. Поэтому мы не соперники друг для друга, но попутчики и соработники. Соперники не могут быть откровенны друг с другом, и между ними потому и не может быть искренней любви. Люди, вообще отчасти движимые животными инстинктами, отчасти же возбуждаемые самолюбием, так привыкли постоянно соперничать друг с другом, и притом соперничать перед лицом других людей, что всякое слово осуждения, могущее понизить их личные шансы, очень болезненно ими переживается, потому-то любовь и оскудевает. Мы же, христиане, повторяю, не соперники друг для друга, ибо стоим не перед человеческим судом. Поэтому любовь все покрывающая имеет свободный доступ в наше общество. Если мы будем стараться помнить, Кому мы следуем и Кого имеем своим судьей, то и пересуды и осуждения даже не будут для нас болезненны. Иногда нам кажется, что критика даже близких людей затрагивает то, что нам дорого и свято. На самом деле то, что чисто и свято, критики не боится, но часто мы сами по немощи своей к возвышенным переживаниям относим и примыкающие к ним переживания другого порядка. Мне кажется, что если то, чем мы делимся со своими близкими, вызывает неправильные, по нашему мнению, пересуды, то, значит, мы не поняты; надо не замыкаться в себе, а, напротив того, постараться быть понятым. Может быть, такое усилие поможет и нам самим в своем представлении отделить от посторонних наслоений, так сказать, откристаллизировать сущность наших светлых переживаний и тем еще более их усилить. Когда же мы сами бываем критиками своих близких, то должны помнить, что нам особенно бывают заметны в других наши собственные недостатки (и сродные им), и потому, прежде чем высказывать свое суждение, надо хорошенько себя проверить в этом отношении. Те, кто меня не понимают, говорят, что я хочу, чтобы верующая молодежь отреклась от всех радостей жизни. Это, конечно, неверно. Мне совсем не по духу и так называемые «кисейные барышни», то есть те, кто не делают того или другого потому, что «это не принято». Мне хотелось бы, чтобы не только молодежь, но и сам я, и все верующие приобщились бы высшей радости жизни, постоянного сознания себя Христовыми, чтобы жизнь наша не была бы «прозябанием», а действенной, сознательной работой над взращиванием своего духовного таланта.
Христианин не чужд земных радостей, напротив того, он их воспринимает в гораздо большей степени, чем неверующий человек, потому что верит, что они ему даны не случайно, и радость того или иного житейского переживания соединяется у него с духовным переживанием беспредельной благодарности Ведущему наши нужды. Христианин не чужд земных радостей, но не ставит их целью своей жизни, не борется за них с ближними, не ищет, поэтому он их получает «чистыми» и они не омрачают его духа.
…Милостию Божиею я не унываю… и скорблю лишь о духовной немощи своей. Я на опыте теперь познаю, что кто не собирает – тот расточает. Я так поздно стал собирать и так мало собрал, что очень скоро превратился из безработного в нищего. Время идет, может быть, и вечерний мой час уже близок, а в светильнике моем елей не прибывает. Сознание такой своей немощи и беспокойство за тех, кто мне дорог взаимной духовной поддержкой,
вызвали несколько скорбных ноток в моих к вам письмах. Знаю, однако, что нотки эти – фальшивые нотки, и больше объясняются моей леностью, чем обстоятельствами, якобы их вызвавшими. Если Господь посетил нас разлучением, то и это посещение милостиво и благо, как и все, что Он совершает, и нет сомнения, что если оно не дает нам духовного роста, то сами в этом виноваты. Что касается житейской печали о телесной разлуке, то она естественна, как скорбь жены, егда рождает, как связанная с каждой работой известная тягота, как для проявления любви нужно известное самоограничение (так как совершенная любовь вызывает самопожертвование). «Кто любит отца или мать паче Мене, несть Мене достоин», и это не потому, что не надо сильно любить отца и мать; напротив того, «чти отца твоего» (см. также Мк. 7, 11-13). Потому-то «в мире скорбни будете», но ведь «печаль ваша в радость будет». Труд, вынужденный ради пропитания, есть следствие греха. В поте лица падший человек ест свой хлеб, в болезнях жена рождает детей. Неудивительно, что и духовный плод выращивается с трудом. «Царствие Божие нудится и нужницы восхищают е». Ненавистен человеку вынужденный труд, но он радостно работает, заботясь о любимом человеке. Невозможно людям не иметь скорбей, но мы, верующие, с некоторой даже радостью их переносим и отчасти добровольно на них идем ради сослужения Самому Христу Господу в строительстве совершенного здания искупленного Его Кровию человечества. «Не ктому вас глаголю рабы», «вы друзи Мои есте»… Мы уже не знаем рабских страданий, но без тягот житейских невозможно нести легкое и благое бремя Христово. Итак, воистину «слава Богу за все»…
* * *
…Много размышлять и анализировать полезно тогда, когда в жизни руководишься результатом своих размышлений; если же мы, хорошо понимая, как надо поступать, поступаем иначе и свое внимание сосредоточиваем не на том, чтобы уничтожить эту ненормальность, а на том, чтобы еще развить духовное понимание, то этим лишь бередим свои язвы и сами себя подвергаем большему осуждению, как раб, хорошо знающий волю Господина и ее не исполняющий. Вообще я исповедую, что нравственный закон – не что-то мифическое, не находится на небе, чтобы надо было его оттуда доставать, не хранится за морем науки, чтобы нужно было долго его добывать, но «он в устах твоих и в сердце твоем, чтоб тебе исполнять его». Если бы человек не был греховен, то есть если бы он не ощущал в себе, кроме нравственного духовного закона, еще другой закон – животный, то он не нуждался бы в подкреплении нравственного интуитивного закона, в умственном исследовании его.
Когда мы получаем желаемое нами распоряжение, то охотно и с первого слова его исполняем. Когда же получаемое распоряжение для нас нежелательное или трудноисполнимое, то мы подробно исследуем, насколько оно для нас обязательно и категорично. Часто мы сознаем, что поступаем несоответственно своему званию христианина, но закрываем на это глаза, как бы не замечаем этого. Изучение слова Божия, писаний святых отцов и житий святых подчеркивает нам требования нравственного закона и тем облегчает нам следование ему, но, повторяю, оно полезно нам, лишь когда и поскольку мы ищем этой поддержки, а не занимаемся чисто теоретическим исследованием богословских вопросов. А так как едва ли мы можем учесть, какими именно побуждениями (и насколько) мы руководимся при нашем углублении в вопросы духа, то, конечно, не следует осуждать и тех, кто мало ими занимается, в то же время стараясь по мере своего понимания, хотя бы издали, но верно следовать по стопам Христовым. Господь так или иначе всегда способствует нашему духовному возрастанию, и сами мы виноваты, если оно приостанавливается; но почти на всяком пути есть более легкие и более трудные переходы, и позволительно путнику искать лучшие условия для своего следования. Бог никого не искушает, то есть не соблазняет на дурное, но Он попускает часто такие положения, когда наши слабости, наши страсти более обычного влекут нас ко злу. Поэтому Сам Господь заповедал молиться «не введи нас во искушение». В этой молитве Господь учит нас не сваливать на Него вину за свои падения, а познавать немощь своих собственных сил в борьбе со злом.
Не сомневаюсь я в непрерывности Промышления Божия о нашем духовном возрастании для вечной жизни, но для того, быть может, и ставит нас Господь иной раз в тяжелые для такого возрастания условия, чтобы мы лучше познавали немощь своих личных способностей, постоянно искали бы помощи свыше и за светлые минуты духовного подъема благодарили бы Господа как за дар благодати. С другой стороны, мы знаем, что христианину недостаточно быть лишь пассивным восприемником благодати Божией, нужно, чтобы он был активен, чтобы он и сам напрягал свои силы, и вот Господь, временно лишая нас Своей помощи, как бы обнажает перед нами отсутствие нашей активности и тем самым опять-таки оказывает нам помощь в духовном возрастании. Итак, веря в благой Промысел Божий, мы не унываем в испытаниях, но душа наша естественно тоскует, по сравнению псалмопевца, как жаждущая земля (яко земля безводная).
* * *
Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит вам, возлюбленные чада, вся по немощи содеянные вами согрешения ваши; Сам Он да отрясет вашу греховную скверну, да озарит ваши помышления, да известит вас в вере, да утвердит в надежде, да сохранит в любви и да соблюдет вас честными членами Святой Своей Церкви.
Ведает «Седяй одесную Отца» скорбь разлуки пастыря со своей любимой паствой. Ведает «Пастырь Добрый», с какой скорбной силой вырывается в минуту разлуки молитвенное воззвание: «Отче Святый, соблюди их во имя Твое». Ведает Сердцеведец, что делается и в моем сердце при разлуке с вами, возлюбленные во Христе сироты – сестры Покровской обители и все верные Господу прихожане Преображенского храма. Неужели я забуду тех, с которыми утешался общей молитвой и общим по мере сил служением Христу Господу? Неужели я забуду торжественно-радостное и молитвенно-усердное пение девических хоров? Разве не было для меня великою радостью быть свидетелем перед Господом усердия трудившихся в храме и искреннего стремления к чистоте, любви и правде приступавших к Святым Божественным Тайнам? Надо ли мне каждого из вас называть по имени, чтобы вы знали, что всех вас и каждого в отдельности я ношу в своем сердце, вместе с вами скорблю, вместе с вами радуюсь? Или буквы и слова вам могут сказать больше, чем говорили и говорят вам ваши собственные сердца? Если за время моего служения в Воронеже и пребывания среди вас вы, вверенные мне Господом, не чувствовали, что ваша верность Ему для меня дороже собственной жизни, если вы этого не чувствовали, то, увы, ни это письмо, ни какое-либо другое вам этого не откроют. Но если воистину люблю вас любовью Христовой, если я отчасти утешаюсь вашей скорбью, так как она свидетельствует и о вашей ко мне любви, то ныне, расставаясь с вами, отдавая вас под Покров Усердной Заступнице Пречистой Владычице (Она – Мать и Игумения ваша), вручая вас самому Ее несравненно больше меня вас любящему Сыну, – ныне хочется мне в последний раз со слезами просить вас: не унывайте никогда, не сомневайтесь в непрестающей любви к вам Начальника Жизни. Помните, что терпеливым перенесением скорбей мы как бы идем навстречу Сошедшему к нам с небес и крест нас ради Претерпевшему: откройте Ему ваши сердца, чтобы Он вошел в них, чтобы Он вечерял с вами и вы с Ним. Терпите до конца. В ваших немощных сосудах вы сумели пронести драгоценную и спасительную православную веру длинным путем и преодолеть большие препятствия; не разбейте эти сосуды напоследок, чтобы не разлилась Вода жизни, чтобы не напрасными стали все труды ваши. Помните, что посылая скорби, Господь приближает верных Своих к Себе, к Своему Кресту. Не впускайте не только злобы, но и досады в сердца ваши; для этого прежде всего старайтесь жить в любви и мире друг с другом, взаимно прощая все обиды. Научитесь хотя под конец предавать самих себя и друг друга и всю свою жизнь Христу Богу. Сдерживайте себя в каждом слове, в каждой мысли. «Всякое дыхание да хвалит Господа»… Горите пред Господом, как чистые восковые свечи, и старайтесь, чтобы современный ветер не затушил ваш огонек, старайтесь защищать его от дуновений мирских страстей и суеты – чтением слова Божия, особенно Евангелия и посланий апостольских на русском языке. Храните себя в чистоте, не лгите, не угождайте против совести человеку. Впрочем, вы во всем этом успеете, если будете постоянно упражняться в молитве, не от себя я учил вас молитве Иисусовой. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Эта молитва возрастила дух многих подвижников благочестия. Повторяйте ее непрестанно, хотя бы с холодной душой, Сам Господь согреет ее за постоянство вашего к Нему стремления. Ищите Господа всем сердцем, и Он откроется вам радостно и светло. Ищите Господа, ведь Он недалеко от каждого из нас. Ищите Господа, – вы узнаете радость Его обретения. Сами познаете радость и меня сделаете участником этой радости. Не оставьте этих моих слов пустыми словами, дайте им место в ваших сердцах; ведь эти слова – часть моей души, пусть хоть эта частица моей души останется жить в Воронеже, дайте ей жить в ваших сердцах, жить, а не умирать, братья и сестры. Если вы скорбите о разлуке со мной, если вам больно думать, что, может быть, со временем мы станем чужими друг другу, то будьте особенно внимательны к своей духовной жизни, будьте верны Христу Распятому, и у подножия Его Креста вы, хочу верить, всегда найдете меня, недостойного. Не отходите от Креста, и мы будем близкими друг другу во все время нашей разлуки, как долго бы она ни тянулась. Будем вместе верить в спасительность крестных страданий и вместе узнаем радость Воскресения Христова во всем Его свете. «Кресте, ты нам сила буди». Научи нас познанию добровольного смирения, силы и любви ныне вновь носимого Долготерпеливца, чтобы мы с несомненной верой взывали Ему, нас ради во гроб положенному: «Жизнодавче, слава Тебе».
Простите, возлюбленные чада мои во Христе, братья и сестры, меня, многогрешного, за все мною по неведению и немощи содеянное, покройте своею любовью мои недостатки и упущения и не уставайте молиться за меня ко Господу, и аз, недостойный иерей, властью Его, мне данною, прощаю и разрешаю вас от всех ваших грехов (кроме умышленно утаенных) во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
* * *
Относительно взаимоотношений с близкими мне думается, что для взаимной поддержки и укрепления любви необходимо делиться друг с другом своими переживаниями, не опасаясь пересудов и, может быть, даже несправедливых осуждений. У Бога любовь и милость безграничны, никто из ищущих Его не останется обиженным. Поэтому мы не соперники друг для друга, но попутчики и соработники. Соперники не могут быть откровенны друг с другом, и между ними потому и не может быть искренней любви. Люди, вообще отчасти движимые животными инстинктами, отчасти же возбуждаемые самолюбием, так привыкли постоянно соперничать друг с другом, и притом соперничать перед лицом других людей, что всякое слово осуждения, могущее понизить их личные шансы, очень болезненно ими переживается, потому-то любовь и оскудевает. Мы же, христиане, повторяю, не соперники друг для друга, ибо стоим не перед человеческим судом. Поэтому любовь все покрывающая имеет свободный доступ в наше общество. Если мы будем стараться помнить, Кому мы следуем и Кого имеем своим судьей, то и пересуды и осуждения даже не будут для нас болезненны. Иногда нам кажется, что критика даже близких людей затрагивает то, что нам дорого и свято. На самом деле то, что чисто и свято, критики не боится, но часто мы сами по немощи своей к возвышенным переживаниям относим и примыкающие к ним переживания другого порядка. Мне кажется, что если то, чем мы делимся со своими близкими, вызывает неправильные, по нашему мнению, пересуды, то, значит, мы не поняты; надо не замыкаться в себе, а, напротив того, постараться быть понятым. Может быть, такое усилие поможет и нам самим в своем представлении отделить от посторонних наслоений, так сказать, откристаллизировать сущность наших светлых переживаний и тем еще более их усилить. Когда же мы сами бываем критиками своих близких, то должны помнить, что нам особенно бывают заметны в других наши собственные недостатки (и сродные им), и потому, прежде чем высказывать свое суждение, надо хорошенько себя проверить в этом отношении. Те, кто меня не понимают, говорят, что я хочу, чтобы верующая молодежь отреклась от всех радостей жизни. Это, конечно, неверно. Мне совсем не по духу и так называемые «кисейные барышни», то есть те, кто не делают того или другого потому, что «это не принято». Мне хотелось бы, чтобы не только молодежь, но и сам я, и все верующие приобщились бы высшей радости жизни, постоянного сознания себя Христовыми, чтобы жизнь наша не была бы «прозябанием», а действенной, сознательной работой над взращиванием своего духовного таланта.
Христианин не чужд земных радостей, напротив того, он их воспринимает в гораздо большей степени, чем неверующий человек, потому что верит, что они ему даны не случайно, и радость того или иного житейского переживания соединяется у него с духовным переживанием беспредельной благодарности Ведущему наши нужды. Христианин не чужд земных радостей, но не ставит их целью своей жизни, не борется за них с ближними, не ищет, поэтому он их получает «чистыми» и они не омрачают его духа.
* * *
Дорогие мои, любимые, близкие, всегда в сердце носимые, Христос воскресе! «Не плачите Нетленного во тли». Если видите разлагающийся во грехах мир, – не огорчайтесь так, как будто с ним погибает что-либо истинно ценное. Все возвышенное, все истинное, все, чем дышит всякая богобоязненная душа, – нетленно и «уже не умирает». Христос воскрес, сделав всякую скорбь проходящею, Христос воскрес – страшный призрак смерти рассеивается, «яко тает воск от лица огня». Христос воскрес – тайна Божия, тайна бытия пленяет человеческий разум, и вся высшая премудрость его преклоняется перед невероятною Истиною. «Бог идеже хощет, побеждается естества чин». Христос воскресе! Есть ли еще место для уныния в каких бы то ни было обстоятельствах? Христос воскрес, и при неприступном свете Его Воскресения кажутся такими жалкими все наши страхи и волнения о временном, часто минутном благополучии. Христос воскресе! Светло и радостно на душе, и нет ничего, что в дальнейшей земной жизни могло бы нас смутить. Христос воскресе – людие, веселитеся! Веселитесь, людие Христовы, веселие ваше от вас неотъемлемо. Оно источилось для вас же из неплодного камня, оно не свойственно вашему рождению по плоти, с годами увядающей. Оно приобщено вам как дар благодати, подаваемой всем, «иже от Бога родишася», верою в тридневно Воскресшего, живыми мертвецами Распятого и для проповеди Жизни мертвых из гробов Воззвавшего. Христос воскресе!