о том, что их, обрезанных иудеев, надо крестить – погружать в воду – как погружают нечистых псов-язычников, если они уверовали в Бога Израилева и хотят присоединиться к Его народу…
Он несет ветер и вихрь, огонь и секиру. Он – светильник, оплавляющийся дотла от своего безудержного огня, пророческого неистовства Илии. Он говорит, что народ попрал все, что народ предал все, что народ стал отступником. Назад, к вере отцов! – возглашает он, отшельник, вкушающий акриды и дикий мед, и на чреслах его – мертвая кожа крепкого пояса.
Люди приходят к Иордану и принимают от него крещение покаяния. Назад – обернитесь! – говорит он. Вы нарушили завет, вы не исполнили ничего. Куда и зачем и к кому приходить Мессии? Кайтесь и творите плоды покаяния. Поймите – вы не Израиль, вы – порождения ехидн.
Люди молча стоят на берегу, со слезами входят в Иордан.
Он крестил так и после того, как над Иисусом из Назарета разверзлись небеса. Он крестил и проповедовал и тогда, когда его ученики оставили его – и ушли за Иисусом. Тайна и сила Иисусова не давала ему покоя – но он делал то, что велел ему долг. Он сумел стать меньше. Он, старший, великий, пророк, сын священника, чудесно спасшийся, прославленный аскет пустыни – нашел в себе нечеловеческие силы – смириться перед младшим, неизвестно откуда взявшимся, троюродным братом. «Ему расти, а мне – умаляться».
Одновременно звучат две проповеди, два призыва. Предтеченский – «Назад, вернитесь к отцам!» и призыв Иисуса – «За Мной, вперед!». Предтеча не умолкает, его голос просто заглушают стены тюрьмы.
Как они не похожи – Предтеча и Мессия, не похожи настолько, насколько могут быть непохожи братья. Все глубже и глубже погружается покинутый Предтеча в тюремной тишине и безысходности в тайну Мессии. Он, Мессия, – совсем иной. Он зовет не назад – зовет вперед, в неизведанное, за Собой – туда еще никто не ходил. Кто это? Более, чем Моисей, выведший из Египта свой народ, более, чем Авраам, покинувший свой род по зову Бога? Кто Он? Какой же Он? Он ли это? Для чего весь труд, все самоотречение, вся боль? Где она – победа Бога?
«Скажите Иоанну – слепые прозревают, очищаются прокаженные». Скажите ему – сбываются слова Исаии. Скажите – Я творю все новое. Бог пришел, несмотря ни на что – падение, предательство, непонимание. Он верен. Он сказал – и Он сделал. Вопреки всему. Ибо Он неподвластен человеческой силе – будь то сила молитвы или сила поста. Он – свободен. Его нельзя заставить спасти, Его милость нельзя заработать. И от этой новизны кружится голова, уходит из-под ног почва…Как же теперь нам с Ним быть – с Богом? Никакой надежности, никаких правил. Он безумно свободен…
Секиру – к корню! Родит ли
пустыня манну и мед?
Сын Авраамов молитвы
и жертвы за грех принесет.
Но что-то под солнцем стало
не так, как века назад:
руку положит на рало
неузнанный младший Брат,
землю вывернет плугом,
кровью агнчей польёт,
морем, севером, югом
брата ища, пройдет.
Смирны полны и нарда
ризы Его и глава.
Исполнит всякую правду,
исполнятся жен слова.
Расступятся скалы. Крины
в песках зацветут навек.
Единственный Сын Марии,
От Господа – Человек.
…Один подвижник и страдалец, прошедший лагеря, не оставивший ни веры, ни дел, ни поста, ни молитвы с поклонами, написал в одном из своих писем: «Однажды мне пришла мысль, совершенно отчетливая и ясная: а что такое все наши дела, все наши молитвы, наше все? Надо взывать, как мытарь: “Боже, милостив буди мне, грешнику!” Сердце вот тут-то у меня и поняло, поняло, что самое существенное – это милость Божия» (иг. Никон (Воробьев).
И ради встречи с этой непобедимой новизной – весь труд великой аскезы Предтечи, все то сгорание дотла светильника горящего и светящего – пока ничего не останется, и тогда Бог явит совсем иное, о чем не знал и не гадал твердый, как кремень, подвижник.
Из кремня кресало высечет искры.
«Если человек не истопчется как эта шапка», – сказал авва из древнего Патерика, топча ногами свою войлочную шапку – «не станет он монахом».
«Если бы не перевернул бы я все вверх дном, не возмог бы я выстроить дом души своей», – сказал его сомолитвенник.
Но и топтать шапку, и переворачивать все вверх дном – только для того, чтобы пришел Неудержимый, Непознаваемый, Удивительный и всегда Иной. Чтобы по-настоящему понять, что аскеза – не нужна, надо стать аскетом. Чтобы понять, что Бог спасает иначе, чем виделось Моисею и Аврааму – удивительно и непостижимо – надо опытно познать свою слабость, вкусить и акриды, и дикий мед, и усечение главы в темнице. И неутолимая жажда невозможного – спасения того, чего спасти никак, никак нельзя никакими силами – будет исполнена и наполнена Творящему и Претворяющему огонь в росу и невозможное человекам – в единственно возможное и уготованное человеку.
Ты принес мне из дома лепешки и мед?
Мариам, твоя мать, их так дивно печет.
Сядь же к Симону… Тишь уходящего дня!
Да, Грядущий за мною – сильнее меня.
Я не знаю Его, Его голос и лик.
что он скажет – то сделаю! Не ученик,
а как раб Его, в прахе касаясь ноги,
и ремень развяжу с восхищеньем слуги.
Что Он скажет? «Спеши – покарать, истребить!»
Или просто попросит меня – «Дай мне пить!»
И не хватит Ему иордановых вод,
и погибнет от жажды неверный народ!
Подожди, о Андрей, ведь тебе не понять,
как один на один мне Мессию встречать.
О! Он будет иным, не таким, как мы ждем –
Гедеоновым будет руном и дождем.
И достанет ли смелости – меч на бедро, –
поражать, как в далекие дни, – своего
каждый – друга и брата? О, ревность огня!
О, Грядущий за мною – сильнее меня.
О! молитесь, Андрей, Симон и Иешуа –
пусть мой Бог не забудет, не бросит меня,
как Сампсона слепца среди ночи и дня!
О, Грядущий за мною – сильнее меня.
Двор же Храма – от жертвенной крови иссох.
Ни травинки – так кровь выпивает песок.
Что за жертву потребует Он от меня?
Тот, Грядущий – Который сильнее меня?
Что сказал ты, Иешу? Креститься пришел?
Это добре… Для Господа – горы и дол.
…
Отчего разрывается небо, гремя?!
О, Грядущий за мною – сильнее меня!
Ольга Шульчева-Джарман