Схиархимандрит Авраам (Рейдман), духовник Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря, г. Екатеринбург
Когда наутро он подошел причаститься, то вся церковь огласилась его испуганными криками. Он так и не смог принять Святые Дары. Когда братья и игумен стали допытываться у него, в чем дело, он не мог произнести ни одного связного слова, только кричал: «Козел! Козел! Он бодает меня, бодает!»
Игумен отвел несчастного в придел, как мог, успокоил его, и сказал: «Брат, должно быть, ты в чем-то согрешил. Вспомни, что ты делал вчера». Монах, несколько придя в себя, сознался, что поддался чревоугодию и ел мясо. Когда же он подходил к Чаше, то увидел перед солеей козла с зловеще мерцающими глазами, который не пускал его к тайнам, тянулся к нему и хотел ударить его своими рогами.
«Таковы плоды твоего невоздержания, — заключил рассказ монаха игумен. — И слава Богу, что Господь не допустил тебя причаститься недостойно. Подумай сам, кого ты видел в образе козла. Какую власть дал бы ты ему над собой?» [4].
Из ложного стыда боясь, что, если он не будет причащаться, то братия скита заподозрят его в чем-то дурном, этот грешник вместе со всеми пошел к Чаше. О, безмерный эгоизм! О, бесстрашие и дерзость! Боимся суда людского и не трепещем пред судом Божиим, страшным, нелицеприятным и вечным!
Когда этот монах принял в свои уста частицу Святых Даров, он почувствовал, словно его челюсти оцепенели: он не мог ни проглотить Святые Тайны, ни закрыть уста. Так, с открытым ртом, он вышел из кафоликона и изверг из себя частицу. Она упала на клумбу, а монах, боясь посторонних взоров, снова поспешно вошел в храм.
Когда братья вышли из кафоликона, они с изумлением увидели необычайное зрелище: маргаритки, растущие на клумбе, самые непритязательные цветы, которые только и могли цвести на этом склоне Афона, склонили свои головки перед частицей Тела, воздавая почтение Тому, Кого так бесстрашно отверг этот несчастный монах. Неизвестно откуда взявшиеся бабочки овевали частицу своими разноцветными крыльями, словно дьяконы рипидами.
Потрясенный, монах принес покаяние в своем грехе и в недостойном причащении Святых Тайн. Частицу бережно подняли и положили на Святом Престоле. Этот случай долго рассказывали на Святой Горе, как пример недостойного причащения» [5]
«Я происходил из религиозной семьи. Мы исправно ходили в церковь, соблюдали посты, дома подолгу молились перед иконами. Несмотря на это, мои родители считали, что причащаться достаточно лишь три раза в год: на Рождество, на Пасху и на Успение Пресвятой Богородицы. Так причащались наши деды и прадеды, говорили они, так будем причащаться и мы. Так долгое время причащался и я.
Но вот как-то в моей жизни наступил период, когда суета повседневности затянула меня с головой. Я чувствовал охлаждение ко всему духовному. Подступил срок, когда я, по моему мнению, мог приступить к причащению — святой день Успения, летняя Пасха, как называют этот праздник греки. Формально к причащению я был готов: я съездил в деревню к своему духовнику и принес покаяние в грехах, с полуночи не ел и не пил, приехал к началу проскомидии, дома вычитал молитвы ко причащению… Но духовно я готов не был: в моей душе умерло сознание, что я готовлюсь принять великого Гостя, что это самое важное событие в моей жизни. Я не чувствовал праздника, а причащался по привычке: потому что так подобает, потому что пришел день, когда это необходимо сделать.
И произошло страшное. До сих пор я вспоминаю об этом событии, как о самом ужасном кошмаре в моей жизни. Когда я принял с лжицы частицу и попытался ее разжевать, она рассыпалась у меня во рту на мелкие камушки. Проглотить их, вы сами понимаете, было совершенно невозможно. Я стоял неподалеку от Чаши, судорожно ворочая челюстями, а внутренне весь оцепенев от ужаса. «Боже! — искренне молился я. — Прости меня, великого грешника. Недостоин я принять Тебя в свое сердце! Сжалься надо мной, Боже!»
После отпуста Литургии священник, видя, что со мной творится что-то непонятное, ввел меня в алтарь и стал расспрашивать. Едва ворочая языком, я сказал, что не могу проглотить Дары, но больше сказать у меня ничего не получалось. Он покрыл меня епитрахилью и прочел разрешительную молитву. Еще когда моя голова была склонена под епитрахилью, я почувствовал, как камни у меня во рту вновь превращаются в частицу. Я смог ее проглотить.
После того как я рассказал священнику обо всем: и о своей жизни, и о привычке причащаться «по обязанности», и о случившемся во время причастия, этот преподобный подвижник, иеромонах-святогорец сказал: «Мой возлюбленный о Христе брат! Брось эту привычку: приобщаться три раза в год, но без должной подготовки, лишь по «благочестивому обычаю». Обычай этот не благочестивый, а бесовский. Причащайся хотя бы каждое воскресенье и все большие праздники, но готовься: не только регулярно исповедуйся, соблюдай все посты и читай правила, но и, самое главное, внутренне содержи себя в смирении, глубоком покаянии, чувстве своего недостоинства. Никто из нас не достоин принять в себя Христа, только по великой милости Он снисходит к нам. И только тот, кто осознаёт это от души и сердца, может причащаться».
По совету этого священника я начал приобщаться каждую неделю. По собственному своему опыту я могу сказать, что, когда я хранил молитву и внимание к себе, причащение приносило мне благодать, внутреннюю радость и еще более внимательную молитву. Но если я приступал ко причастию, хоть в чем-то нарушив голос своей совести, например, не дочитав положенного правила или без должного чувства сокрушения, как душу начинала мучить страшная тягота, мрак, духовная слепота и глухота. И так продолжалось до тех пор, пока я не спешил омыться искренним покаянием» [6]
На литургии на него напало окамененное нечувствие и неверие в истинность Святых Таин. Приняв частицу в уста, он вдруг почувствовал, как гортань его сжимается и не пропускает в себя Святые Дары. Мышцы словно окаменели, он не мог проглотить святое причастие. Промучившись до конца литургии, он ушел в свою келью, вынул частицу изо рта, завернул ее в чистый носовой платок и положил в шкаф.
В тревоге он вышел во двор кельи и стал метаться туда-сюда, обуреваемый помыслами. Пойти к духовнику и покаяться? Ему препятствовал ложный стыд, наводимый бесами. Оставить так? Но тут явно чудо Божие.
Так ни на что и не решившись, он вошел обратно в келью. Его поразило, что всю келью заливал нежно-золотистый свет. Мягкий и нежный, он словно согревал изнутри. Свет шел из шкафа, с той полки, на которую монах положил частицу Даров. Но когда он открыл дверь шкафа, сияние стало таким нестерпимым и так резало глаза, что он в страхе упал без чувств. Едва придя в себя, он уже безо всяких сомнений побежал к духовнику и исповедовал ему всё. На монаха духовник наложил епитимью, а частицу, придя к нему в келью, потребил с благоговением.
Монаха этот случай так потряс, что он стал одним из строжайших подвижников скита» [7]
«В одном монастыре монахиня по имени Евдокия разносила во время трапезы стаканы с водой, чтобы напоить сестер. Одна сестра, которая ей завидовала и питала к ней ненависть, подставила ей подножку. Евдокия споткнулась, стаканы упали и разбились. Игумения отругала Евдокию за невнимательность и наложила епитимью — завтра не причащаться. Монахиня не оправдывалась, но со смирением приняла епитимью.
Наутро во время Литургии Евдокия стояла в церкви за столбом и молилась. Сестры подходили ко причащению, среди них была и та, которая поставила Евдокии подножку. Вдруг Евдокия почувствовала во рту вкус Святых Даров, необычайно сладкий и приятный. Вместе с тем она испытала необыкновенное умиление и любовь ко всем, так что она стояла и плакала от радости. Она не заметила, как кончилось богослужение, и не пошла на трапезу, а так и стояла за столбом и плакала.
Когда об этом сказали игуменье, она подумала, что Евдокия плачет от того, что она наказана. Она вызвала ее к себе:
— Что с тобой случилось, дитя мое?
Только тогда Евдокия рассказала, что накануне она не была виновата в том, что разбила посуду. Рассказала и о своих переживаниях во время причастия. Игуменья позвала к себе другую монахиню, ненавидевшую Евдокию, и спросила, не было ли с ней чего-нибудь особенного во время причащения.
— Да, матушка, было, — отвечала монахиня. — Когда я причащалась, то видела на лжице частицу, но не ощутила во рту никакого причастия. Словно лжица оказалась пуста.
Тогда игумения поняла, что благодать причащения была отнята от завистницы и дана смиренной и ни в чем не виновной Евдокии».
«Как-то раз один высокообразованный господин захотел причаститься в монастыре, где подвизался знаменитый греческий старец Иаков Эвбейский (скончался в 1991 году). Отец Иаков, своим духовным оком воззрев на душу этого человека, понял, что ему не следует причащаться, так как он был обременен многими грехами. Вечером накануне причащения старец в долгой беседе старался вразумить мужчину и расположить его сердце к покаянию. Однако этот труд оказался напрасным.
Всю ночь старец Иаков провел без сна. Он обдумывал, как поступить с господином, желающим утром причаститься. С одной стороны, приобщить его нельзя из-за нераскаянных грехов. С другой — этот неразумный христианин отлучение от чаши воспримет как личное оскорбление и может отпасть от Церкви. Что же делать? После раздумий и молитв старец решил положиться на волю Божию.
Утром за литургией господин подошел к чаше и якобы причастился. В этот момент одному благочестивому христианину, присутствовавшему за богослужением, было откровение. Он вдруг увидел, как от лжицы со Святыми Дарами изошло необыкновенное сияние, которое затем золотым лучом через плечо священника протянулось к дискосу, стоящему на престоле. Это была частица Таин Христовых. По воле Божией она отошла от уст недостойного причастника, чтобы причащение не вменилось ему в осуждение» [8]
Во время поста по окончании литургии, за которой было множество причащавшихся, священник вышел на солею, и все подумали, что он, по обычаю, произнесет проповедь. Однако вместо этого он вывел из толпы молящихся маленькую девочку и поставил ее рядом с собой на амвоне. Этот поступок заставил всех собравшихся в храме напрячь свои слух и зрение. Священник же громко объявил:
— Сейчас эта девочка, четырехлетняя Леночка, скажет проповедь, послушайте ее.
Проповедь? Как это понимать? Священник явно озадачил своих прихожан совсем уж непонятными словами. Но Леночка проповедь сказала, и такую, которая навсегда врезалась в память ее слушателей.
Оказалось, что во время службы девочка увидела ангелов-хранителей тех прихожан, которые причащались Святых Таин. Ангелы одних причастников находились рядом с ними, а ангелы других стояли в отдалении и плакали. Рассказывая об этом, девочка вдруг стала называть имена причастившихся и указывать на них.
После столь необычной проповеди обратился к народу и священник:
— Те, у кого ангел плакал, причастились в осуждение. У вас остались нераскаянные грехи. Кто желает, пусть подойдет ко мне и исповедует перед всеми утаенный грех, тогда Господь простит ему.
Многие из тех, на кого указала Леночка, были поражены Божиим обличением и, отбросив ложный стыд, публично покаялись в сокрытых на исповеди грехах» [9]
«Однажды в Великий пост воспитанников Пажеского корпуса стройными шеренгами вели в храме ко святой Чаше. Дмитрий Шепелев, юноша, просвещенный «передовыми» идеями того времени, поделился с шагавшим рядом с ним товарищем своим мнением о происходящем: хоть его и заставляют причащаться, он все равно не верит, что в чаше Тело и Кровь Христовы. С таким настроением Дмитрий и принял Святые Дары. Однако во рту вместо хлеба и вина он ощутил вкус мяса, и холодный скепсис его ума мгновенно улетучился под напором ледяного ужаса, охватившего неверующую душу. Онемев, Дмитрий застыл перед священником не в силах проглотить частицу. Священник заметил, что с юношей произошло нечто необычное, и попросил его войти в алтарь. Здесь, придя немного в себя, с частицей во рту Дмитрий покаялся в своем сомнении и только после этого смог проглотить преподанные ему Святые Дары.
После происшедшего с ним чуда Дмитрий Александрович Шепелев стал глубоко верующим человеком. Никакие модные атеистические веяния уже не могли поколебать его приобретенную личным опытом веру в Богу и Святые Тайны» [10]
Епископ Иннокентий спешно приехал в Винницу. Покойный протоиерей оказался человеком средних лет. При вскрытии его тела все органы были обнаружены в целости, кроме желудка. Этот орган на вид был черного цвета и совершенно обуглившимся. Когда его извлекли наружу, он рассыпался на мелкие черные угольки.
Врачи, участвовавшие во вскрытии, не смогли установить причину смерти протоиерея. Тогда стали расспрашивать жену покойного. Она со слезами рассказала, что на протяжении последнего года ее муж стал проявлять странность: каждое утро, перед тем как идти совершать литургию, он ел и пил. Сначала протоиерей ни на что не жаловался, затем стал ощущать жжение в желудке, дальше — постоянное горение. Из-за этого он перестал принимать пищу, а перед смертью беспрестанно вопил:
— Огонь, огонь внутри!!!
Выслушав рассказ супруги протоиерея, епископ Иннокентий сказал:
— Божественную Евхаристию вместо покойного, видимо, совершал ангел, и Святые Дары сожгли кощунника» [11] .
Я привел, может быть, страшные примеры того, что может произойти и происходит с недостойно причастившимися. Хорошо, что эти случаи стали явными, и плохо, когда мы причащаемся недостойно, лишь по обычаю, и сами этого не понимаем.
Ответ: Этот вопрос сейчас обсуждается активно, можно даже сказать, страстно. У нас в России существует обычай обязательно исповедоваться перед причащением, причем исповедоваться накануне, а на Литургии просто стоять и молиться, уже не думая об исповеди, об очереди к священнику, о том, что сказать, — не отвлекаться от службы.
Это, конечно, практика хорошая, но не всегда возможная. Я беседовал с некоторыми опытными московскими батюшками. В Москве огромные приходы, прихожан сотни человек. Исповедовать их всех накануне причастия просто не представляется возможным. Сама действительность требует другого решения.
Кроме того, некоторые люди, хотя и часто исповедуются, но делают это формально. Пришел человек, допустим, и сказал, что он согрешил раздражительностью. Действительно, немногие способны избавиться от своих страстей, и хорошо, если мы хотя бы в руках умеем себя держать. Человек согрешает страстью гневливости, которая у него была всегда, может быть, с детских лет и будет до старости. И он всегда будет на исповеди говорить одно и то же: сердился, сердился, сердился… В то же время перед причащением надо обязательно исповедоваться, а у священника нет возможности принять его исповедь.
В особенности трудно в праздники. Для верующих праздник — это выходной, а для священника — самый напряженный рабочий день. Каково обычное воскресенье приходского священника? Он должен отслужить Литургию, совершить требы: молебен и панихиду, крещение, может быть, венчание. И это все нужно успеть в один день! Мы говорим об однопричтовом приходе, где священник один. Если он еще будет исповедовать, как это будет выглядеть на практике? Отслужил священник Литургию, причастился, выходит исповедовать и час-полтора исповедует, а все прихожане ждут, пока можно будет причаститься.
Я не настаиваю на своей точке зрения. Наша русская практика хороша, если бы исповедь не превращалась в формальность, а была бы подлинной исповедью. А для этого нужно учить людей исповедоваться: кратко и конкретно, точно. Пришел — скажи: «Я поссорился с близкими», например, или: «Осудил своего друга». Этого достаточно. Без конца перечислять все, что прочитаешь в одном из многочисленных пособий для исповеди, ни к чему. Понятно, что я говорю о тех верующих, которые постоянно ходят в храм и воцерковлены, а не о тех людях, которые приходят к нам первый раз и нуждаются в так называемой генеральной исповеди.
Поэтому нужно искать выход, чтобы людей часто исповедовать, но связать исповедь непосредственно с причащением неудобно. Даже во времена, когда редко причащались, сельским священникам разрешалось исповедовать в течение всей недели перед причащением. Обычно причащались на первой седмице Великого поста, многие люди могли целый год не исповедоваться и не причащаться, и если бы священник начинал исповедь прихожан накануне, в субботу или в пятницу, он просто бы не успевал. Естественно, что в селе служил один священник, может быть, был и дьякон, но при совершении таинства исповеди он не помощник.
Поэтому я считаю, что можно исповедоваться за день-два до причастия, но при этом нужно иметь ясное церковное сознание: когда можно подойти к причащению без исповеди накануне, а когда нельзя. Если совесть отягощает даже не смертный грех, а какой-то смущающий проступок, то, конечно, надо прежде очиститься таинством покаяния.
Греки исповедуются редко, буквально раз в несколько месяцев. Духовник у них — это особое послушание, очень почетное, это второй человек после архиерея. Духовник назначается специальным указом, не у всякого священника можно исповедоваться. В Греции люди приходят на исповедь, когда у них действительно есть что-то наболевшее, что-то серьезное. Со священником они могут долго говорить, все ему открыть и выслушать его совет.
Было бы хорошо совместить исповедь частую и исповедь конкретную, жизненную, неформальную. Тогда это было бы выходом из положения. Но в целом могу дать такой практический совет: нужно прислушиваться к своему священнику. Если ты ходишь в определенную церковь и у тебя есть там духовник, поступай так, как он тебе говорит. Послушание выше поста и молитвы. Мы должны прислушиваться к священнику и не входить с ним в конфронтацию из-за того, что мы где-то прочитали или услышали другое учение. Я нарочно это оговариваю, чтобы вы не приняли мои только что высказанные рассуждения как обязательные для исполнения.
Вопрос: Чтение последования ко причащению — это требование или рекомендация?
Ответ: В некоторых афонских монастырях чтение молитв ко причастию заменяется четочным правилом, то есть совершением определенного количества Иисусовых молитв. Но это, скорее, исключение. При этом предполагается, что братия живут напряженной духовной жизнью и Иисусова молитва или, как выражается святитель Игнатий, молитва покаяния у них такая, что может заменить все прочие молитвы.
Для нас же всех правило ко причащению необходимо. Существует обычай перед причастием вычитывать три канона, а затем последование ко святому причащению. Я придерживаюсь такого мнения, что в наше время это затруднительно и подготовка ко причастию должна заключаться в том, что человек посещает богослужение накануне, допустим всенощное бдение, в субботу вечером и саму Литургию в воскресенье. Так следует поступать и в праздники, когда он хочет подойти к Чаше. И кроме этого, причастник должен прочитать последование ко святому причащению и, в свое время, утренние и вечерние молитвы, не заменять утренние молитвы последованием ко святому причащению.
Чтение этих молитв подготавливает человека ко причастию и настраивает на определенный лад. Придя на Литургию, он внутренне уже готов приступить к Святым Тайнам. Он не просто молился, он молился молитвами, которые его обучали, внушали ему определенные благоговейные чувства. Поэтому я считаю, что последование ко причащению носит характер не рекомендации, которую можно исполнить или нет, а необходимости. Это относится и к молитвам после причащения.
В некоторых приходах существует обычай читать молитвы по запричастном стихе, до выноса Чаши. Но иногда мы начинаем в это время переговариваться, здороваться со своими знакомыми и так далее. Это, конечно, неправильно, в этом проявляется наша рассеянность. Бывает, что священники торопятся по каким-то причинам завершить службу, и молитвы вычитываются не до конца. Поэтому лучше все прочитать дома.
Благодарственные молитвы желательно выслушать в церкви, чтобы выйти из храма со спокойной совестью, возблагодарив Бога о великом даровании, которое мы получили в причащении Святых Таин. Но если мы чувствуем, что рассеивались, сознаём за собой, что много ходили по храму, переговаривались, слушали эти молитвы в суете, то лучше прочесть их дома повторно.
Я считаю, что правило ко причастию — очень душеполезное церковное установление. Это не просто рекомендация, а очень важная сторона духовной жизни. Если мы хотим, чтобы нас приняли, например, на работу, мы готовим свое резюме: описываем свое образование, профессию, пытаемся все подать в таком свете, чтобы добиться своей цели, — тем более мы должны приложить усилия, чтобы приготовиться к принятию в себя Самого Господа Иисуса Христа, Которого в молитве на Херувимской песни называют Серафимов Господом и Царем Израилевым.
Повторю: я думаю, что читать последование необходимо. Может быть, это кажется само собой разумеющимся, но если возникли у человека некоторые сомнения, то нужно об этом определенно сказать. Хочу еще уточнить, когда совершенно точно нельзя причащаться. Нельзя причащаться, если между супругами была близость, если ты находишься в суете, не подготовлен к этому внутренне, не настроен, женщинам нельзя приобщаться в определенные дни, и не позволяется причащаться чаще одного раза в день. Это исключения, которые оговорены канонами.
Все остальное возможно, но надо сообразовываться со своими силами. Можем ли мы причащаться каждый день? Нет, мы заняты. Как мы сможем, причастившись, пойти на работу или предаваться суете, разговорам и так далее? Поэтому существует норма, выработанная еще во время Собора 1917–1918 годов, одобренная патриархом Тихоном и сейчас начинающая все более и более уверенно входить в жизнь, — это еженедельное причащение. Вот это самое лучшее. Кроме этого, можно причащаться и в большие праздники, учитывая то, что человек должен подготовиться молитвенно. Если мы хотим принять в себя Христа, должны сделать для этого хоть что-то малое.
Настаивать на пользе частого причащения сегодня уже не приходится, потому что оно становится традицией нашей Церкви. На прошлом Архиерейском Соборе были приняты решения и о подобающей подготовке к причащению, и о необходимости причащаться часто.
Например, постановлениями этого Собора верующим дозволяется ежедневное причащение на Светлой Седмице, что во времена моей молодости казалось совершенно невозможным. Размышляя о том, что может быть интересно и важно для всех нас, я решил поднять вопрос, может быть, отражающий негативные стороны евхаристической жизни, но, тем не менее, уместный и полезный. Это вопрос о недостойном причащении.
Прежде всего я хочу напомнить вам известные слова апостола Павла из Первого послания к Коринфянам о том, как было установлено таинство Евхаристии и с какими чувствами и мыслями мы должны к нему приступать.
Вот что говорит апостол Павел: Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет[1].
На следующие слова апостола я хотел бы обратить особенное внимание: Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней[2].Кальвинисты, например, считают Тело и Кровь Христовы, принимаемые в причащении, только символами подлинных Тела и Крови Христовых. Но тогда о чем и рассуждать? Какая наша вина против Тела и Крови Господних? Если веришь, то принимаешь Тело и Кровь Христовы, а не веришь, значит, вкушаешь простые хлеб и вино. Но мы, православные, считаем, что Тело и Кровь Христовы, преподаемые нам за Литургией, подлинно являются Телом и Кровью Господними. Они только, так сказать, прикрыты вещественными свойствами хлеба и вина, а по сути являются Телом и Кровью Того Христа, Который восседает одесную Бога и Отца. Поэтому апостол Павел и предупреждает нас, что если мы будем причащаться недостойно, то будем виновны против Тела и Крови Господней.
Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей[3] .Что значит «испытать себя»? Это испытать свою совесть, нет ли на ней каких-то грехов, в особенности смертных. Это подготовиться к причастию с благоговением — к этим чувствам нас побуждает воззвание перед причащением: «Со страхом Божиим и верою приступите». А в греческих храмах оно звучит еще полнее: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите». С такими чувствами мы должны приступать к таинству: с одной стороны, понимая свое недостоинство и раскаиваясь в нем, с другой — имея благоговение, страх Божий и веру в то, что мы принимаем в себя подлинное Тело и Кровь Христовы, всем своим существом соединяемся с существом Господа Иисуса Христа. Господь присутствует в таинстве Тела и Крови не только Своими благодатными энергиями, но и всем Своим Существом.
Сейчас я хотел бы предложить вам некоторые выписки из отечников. В основном это греческие источники, пока не переведенные полностью на русский язык. Есть некоторые повествования и из русских источников. Речь пойдет о случаях, которые происходили в недавнее время. Самые ранние из них записаны в девятнадцатом веке, а в основном это повествования двадцатого века, очень близкого к нам времени. Поскольку исторически эти случаи происходили буквально в наши дни, для нас они будут более актуальными, более впечатляющими.
Прежде всего я хочу напомнить вам известные слова апостола Павла из Первого послания к Коринфянам о том, как было установлено таинство Евхаристии и с какими чувствами и мыслями мы должны к нему приступать.
Вот что говорит апостол Павел: Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет[1].
На следующие слова апостола я хотел бы обратить особенное внимание: Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней[2].Кальвинисты, например, считают Тело и Кровь Христовы, принимаемые в причащении, только символами подлинных Тела и Крови Христовых. Но тогда о чем и рассуждать? Какая наша вина против Тела и Крови Господних? Если веришь, то принимаешь Тело и Кровь Христовы, а не веришь, значит, вкушаешь простые хлеб и вино. Но мы, православные, считаем, что Тело и Кровь Христовы, преподаемые нам за Литургией, подлинно являются Телом и Кровью Господними. Они только, так сказать, прикрыты вещественными свойствами хлеба и вина, а по сути являются Телом и Кровью Того Христа, Который восседает одесную Бога и Отца. Поэтому апостол Павел и предупреждает нас, что если мы будем причащаться недостойно, то будем виновны против Тела и Крови Господней.
Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей[3] .Что значит «испытать себя»? Это испытать свою совесть, нет ли на ней каких-то грехов, в особенности смертных. Это подготовиться к причастию с благоговением — к этим чувствам нас побуждает воззвание перед причащением: «Со страхом Божиим и верою приступите». А в греческих храмах оно звучит еще полнее: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите». С такими чувствами мы должны приступать к таинству: с одной стороны, понимая свое недостоинство и раскаиваясь в нем, с другой — имея благоговение, страх Божий и веру в то, что мы принимаем в себя подлинное Тело и Кровь Христовы, всем своим существом соединяемся с существом Господа Иисуса Христа. Господь присутствует в таинстве Тела и Крови не только Своими благодатными энергиями, но и всем Своим Существом.
Сейчас я хотел бы предложить вам некоторые выписки из отечников. В основном это греческие источники, пока не переведенные полностью на русский язык. Есть некоторые повествования и из русских источников. Речь пойдет о случаях, которые происходили в недавнее время. Самые ранние из них записаны в девятнадцатом веке, а в основном это повествования двадцатого века, очень близкого к нам времени. Поскольку исторически эти случаи происходили буквально в наши дни, для нас они будут более актуальными, более впечатляющими.
* * *
«Как известно, святогорский устав предписывает монахам накануне причащения воздерживаться не только от рыбы и молочного, но также и от растительного масла и вина. Один монах накануне Божественной литургии отправился на монастырскую ферму, где монастырские работники как раз забивали скот. Они взяли самого жирного козла, разделали его и зажарили на вертеле. Соблазнившись запахом жареного мяса, несчастный монах отрезал себе порядочный кусок и съел.Когда наутро он подошел причаститься, то вся церковь огласилась его испуганными криками. Он так и не смог принять Святые Дары. Когда братья и игумен стали допытываться у него, в чем дело, он не мог произнести ни одного связного слова, только кричал: «Козел! Козел! Он бодает меня, бодает!»
Игумен отвел несчастного в придел, как мог, успокоил его, и сказал: «Брат, должно быть, ты в чем-то согрешил. Вспомни, что ты делал вчера». Монах, несколько придя в себя, сознался, что поддался чревоугодию и ел мясо. Когда же он подходил к Чаше, то увидел перед солеей козла с зловеще мерцающими глазами, который не пускал его к тайнам, тянулся к нему и хотел ударить его своими рогами.
«Таковы плоды твоего невоздержания, — заключил рассказ монаха игумен. — И слава Богу, что Господь не допустил тебя причаститься недостойно. Подумай сам, кого ты видел в образе козла. Какую власть дал бы ты ему над собой?» [4].
* * *
«Один монах в скиту святого Василия поддался блудным помыслам и ночью впал в блудный грех с самим собой. На следующий день был праздник Успения Преблагословенной Владычицы Богородицы, Которую все святогорцы особенно почитают и отмечают Ее память всеобщим причащением.Из ложного стыда боясь, что, если он не будет причащаться, то братия скита заподозрят его в чем-то дурном, этот грешник вместе со всеми пошел к Чаше. О, безмерный эгоизм! О, бесстрашие и дерзость! Боимся суда людского и не трепещем пред судом Божиим, страшным, нелицеприятным и вечным!
Когда этот монах принял в свои уста частицу Святых Даров, он почувствовал, словно его челюсти оцепенели: он не мог ни проглотить Святые Тайны, ни закрыть уста. Так, с открытым ртом, он вышел из кафоликона и изверг из себя частицу. Она упала на клумбу, а монах, боясь посторонних взоров, снова поспешно вошел в храм.
Когда братья вышли из кафоликона, они с изумлением увидели необычайное зрелище: маргаритки, растущие на клумбе, самые непритязательные цветы, которые только и могли цвести на этом склоне Афона, склонили свои головки перед частицей Тела, воздавая почтение Тому, Кого так бесстрашно отверг этот несчастный монах. Неизвестно откуда взявшиеся бабочки овевали частицу своими разноцветными крыльями, словно дьяконы рипидами.
Потрясенный, монах принес покаяние в своем грехе и в недостойном причащении Святых Тайн. Частицу бережно подняли и положили на Святом Престоле. Этот случай долго рассказывали на Святой Горе, как пример недостойного причащения» [5]
* * *
«Я знал одного человека, благочестивого мирянина. Имя его не могу назвать, так как он жив и по сей день [это написано в начале XXI века]. Он рассказывал мне из собственного опыта:«Я происходил из религиозной семьи. Мы исправно ходили в церковь, соблюдали посты, дома подолгу молились перед иконами. Несмотря на это, мои родители считали, что причащаться достаточно лишь три раза в год: на Рождество, на Пасху и на Успение Пресвятой Богородицы. Так причащались наши деды и прадеды, говорили они, так будем причащаться и мы. Так долгое время причащался и я.
Но вот как-то в моей жизни наступил период, когда суета повседневности затянула меня с головой. Я чувствовал охлаждение ко всему духовному. Подступил срок, когда я, по моему мнению, мог приступить к причащению — святой день Успения, летняя Пасха, как называют этот праздник греки. Формально к причащению я был готов: я съездил в деревню к своему духовнику и принес покаяние в грехах, с полуночи не ел и не пил, приехал к началу проскомидии, дома вычитал молитвы ко причащению… Но духовно я готов не был: в моей душе умерло сознание, что я готовлюсь принять великого Гостя, что это самое важное событие в моей жизни. Я не чувствовал праздника, а причащался по привычке: потому что так подобает, потому что пришел день, когда это необходимо сделать.
И произошло страшное. До сих пор я вспоминаю об этом событии, как о самом ужасном кошмаре в моей жизни. Когда я принял с лжицы частицу и попытался ее разжевать, она рассыпалась у меня во рту на мелкие камушки. Проглотить их, вы сами понимаете, было совершенно невозможно. Я стоял неподалеку от Чаши, судорожно ворочая челюстями, а внутренне весь оцепенев от ужаса. «Боже! — искренне молился я. — Прости меня, великого грешника. Недостоин я принять Тебя в свое сердце! Сжалься надо мной, Боже!»
После отпуста Литургии священник, видя, что со мной творится что-то непонятное, ввел меня в алтарь и стал расспрашивать. Едва ворочая языком, я сказал, что не могу проглотить Дары, но больше сказать у меня ничего не получалось. Он покрыл меня епитрахилью и прочел разрешительную молитву. Еще когда моя голова была склонена под епитрахилью, я почувствовал, как камни у меня во рту вновь превращаются в частицу. Я смог ее проглотить.
После того как я рассказал священнику обо всем: и о своей жизни, и о привычке причащаться «по обязанности», и о случившемся во время причастия, этот преподобный подвижник, иеромонах-святогорец сказал: «Мой возлюбленный о Христе брат! Брось эту привычку: приобщаться три раза в год, но без должной подготовки, лишь по «благочестивому обычаю». Обычай этот не благочестивый, а бесовский. Причащайся хотя бы каждое воскресенье и все большие праздники, но готовься: не только регулярно исповедуйся, соблюдай все посты и читай правила, но и, самое главное, внутренне содержи себя в смирении, глубоком покаянии, чувстве своего недостоинства. Никто из нас не достоин принять в себя Христа, только по великой милости Он снисходит к нам. И только тот, кто осознаёт это от души и сердца, может причащаться».
По совету этого священника я начал приобщаться каждую неделю. По собственному своему опыту я могу сказать, что, когда я хранил молитву и внимание к себе, причащение приносило мне благодать, внутреннюю радость и еще более внимательную молитву. Но если я приступал ко причастию, хоть в чем-то нарушив голос своей совести, например, не дочитав положенного правила или без должного чувства сокрушения, как душу начинала мучить страшная тягота, мрак, духовная слепота и глухота. И так продолжалось до тех пор, пока я не спешил омыться искренним покаянием» [6]
* * *
«В наши дни на Святой Горе, в скиту Малой Анны, был такой случай. Один монах, часто согрешавший лукавством и непослушанием по отношению к своему старцу, нерадивый к молитве и склонный к тайноядению, по обычаю скитян решил приступить к Святым Тайнам в Великий Четверг. Перед приобщением он исповедался духовнику, но нечисто, намеренно скрыв от него некоторые свои грехи.На литургии на него напало окамененное нечувствие и неверие в истинность Святых Таин. Приняв частицу в уста, он вдруг почувствовал, как гортань его сжимается и не пропускает в себя Святые Дары. Мышцы словно окаменели, он не мог проглотить святое причастие. Промучившись до конца литургии, он ушел в свою келью, вынул частицу изо рта, завернул ее в чистый носовой платок и положил в шкаф.
В тревоге он вышел во двор кельи и стал метаться туда-сюда, обуреваемый помыслами. Пойти к духовнику и покаяться? Ему препятствовал ложный стыд, наводимый бесами. Оставить так? Но тут явно чудо Божие.
Так ни на что и не решившись, он вошел обратно в келью. Его поразило, что всю келью заливал нежно-золотистый свет. Мягкий и нежный, он словно согревал изнутри. Свет шел из шкафа, с той полки, на которую монах положил частицу Даров. Но когда он открыл дверь шкафа, сияние стало таким нестерпимым и так резало глаза, что он в страхе упал без чувств. Едва придя в себя, он уже безо всяких сомнений побежал к духовнику и исповедовал ему всё. На монаха духовник наложил епитимью, а частицу, придя к нему в келью, потребил с благоговением.
Монаха этот случай так потряс, что он стал одним из строжайших подвижников скита» [7]
* * *
Эконом одного женского греческого монастыря рассказывал нам случай, также произошедший в наши дни:«В одном монастыре монахиня по имени Евдокия разносила во время трапезы стаканы с водой, чтобы напоить сестер. Одна сестра, которая ей завидовала и питала к ней ненависть, подставила ей подножку. Евдокия споткнулась, стаканы упали и разбились. Игумения отругала Евдокию за невнимательность и наложила епитимью — завтра не причащаться. Монахиня не оправдывалась, но со смирением приняла епитимью.
Наутро во время Литургии Евдокия стояла в церкви за столбом и молилась. Сестры подходили ко причащению, среди них была и та, которая поставила Евдокии подножку. Вдруг Евдокия почувствовала во рту вкус Святых Даров, необычайно сладкий и приятный. Вместе с тем она испытала необыкновенное умиление и любовь ко всем, так что она стояла и плакала от радости. Она не заметила, как кончилось богослужение, и не пошла на трапезу, а так и стояла за столбом и плакала.
Когда об этом сказали игуменье, она подумала, что Евдокия плачет от того, что она наказана. Она вызвала ее к себе:
— Что с тобой случилось, дитя мое?
Только тогда Евдокия рассказала, что накануне она не была виновата в том, что разбила посуду. Рассказала и о своих переживаниях во время причастия. Игуменья позвала к себе другую монахиню, ненавидевшую Евдокию, и спросила, не было ли с ней чего-нибудь особенного во время причащения.
— Да, матушка, было, — отвечала монахиня. — Когда я причащалась, то видела на лжице частицу, но не ощутила во рту никакого причастия. Словно лжица оказалась пуста.
Тогда игумения поняла, что благодать причащения была отнята от завистницы и дана смиренной и ни в чем не виновной Евдокии».
* * *
Следующие рассказы взяты из русского источника — книги протоиерея Вячеслава Тулупова «Чудо Святого Причащения».«Как-то раз один высокообразованный господин захотел причаститься в монастыре, где подвизался знаменитый греческий старец Иаков Эвбейский (скончался в 1991 году). Отец Иаков, своим духовным оком воззрев на душу этого человека, понял, что ему не следует причащаться, так как он был обременен многими грехами. Вечером накануне причащения старец в долгой беседе старался вразумить мужчину и расположить его сердце к покаянию. Однако этот труд оказался напрасным.
Всю ночь старец Иаков провел без сна. Он обдумывал, как поступить с господином, желающим утром причаститься. С одной стороны, приобщить его нельзя из-за нераскаянных грехов. С другой — этот неразумный христианин отлучение от чаши воспримет как личное оскорбление и может отпасть от Церкви. Что же делать? После раздумий и молитв старец решил положиться на волю Божию.
Утром за литургией господин подошел к чаше и якобы причастился. В этот момент одному благочестивому христианину, присутствовавшему за богослужением, было откровение. Он вдруг увидел, как от лжицы со Святыми Дарами изошло необыкновенное сияние, которое затем золотым лучом через плечо священника протянулось к дискосу, стоящему на престоле. Это была частица Таин Христовых. По воле Божией она отошла от уст недостойного причастника, чтобы причащение не вменилось ему в осуждение» [8]
* * *
«В жизнеописании преподобного Серафима Вырицкого, выдающегося русского подвижника XX столетия, содержится такой случай.Во время поста по окончании литургии, за которой было множество причащавшихся, священник вышел на солею, и все подумали, что он, по обычаю, произнесет проповедь. Однако вместо этого он вывел из толпы молящихся маленькую девочку и поставил ее рядом с собой на амвоне. Этот поступок заставил всех собравшихся в храме напрячь свои слух и зрение. Священник же громко объявил:
— Сейчас эта девочка, четырехлетняя Леночка, скажет проповедь, послушайте ее.
Проповедь? Как это понимать? Священник явно озадачил своих прихожан совсем уж непонятными словами. Но Леночка проповедь сказала, и такую, которая навсегда врезалась в память ее слушателей.
Оказалось, что во время службы девочка увидела ангелов-хранителей тех прихожан, которые причащались Святых Таин. Ангелы одних причастников находились рядом с ними, а ангелы других стояли в отдалении и плакали. Рассказывая об этом, девочка вдруг стала называть имена причастившихся и указывать на них.
После столь необычной проповеди обратился к народу и священник:
— Те, у кого ангел плакал, причастились в осуждение. У вас остались нераскаянные грехи. Кто желает, пусть подойдет ко мне и исповедует перед всеми утаенный грех, тогда Господь простит ему.
Многие из тех, на кого указала Леночка, были поражены Божиим обличением и, отбросив ложный стыд, публично покаялись в сокрытых на исповеди грехах» [9]
* * *
Следующий случай произошел в России примерно в середине XIX века. Вы знаете, что в то время учащиеся, преподаватели, лица, занимающие какую-то официальную должность, должны были хотя бы раз в год причаститься. Чаще всего день причастия приходился на Великий пост. Все эти люди исповедовались, искренно или формально, и все причащались, будь то достойно или недостойно. Один из таких случаев недостойного причащения описывается в следующем повествовании:«Однажды в Великий пост воспитанников Пажеского корпуса стройными шеренгами вели в храме ко святой Чаше. Дмитрий Шепелев, юноша, просвещенный «передовыми» идеями того времени, поделился с шагавшим рядом с ним товарищем своим мнением о происходящем: хоть его и заставляют причащаться, он все равно не верит, что в чаше Тело и Кровь Христовы. С таким настроением Дмитрий и принял Святые Дары. Однако во рту вместо хлеба и вина он ощутил вкус мяса, и холодный скепсис его ума мгновенно улетучился под напором ледяного ужаса, охватившего неверующую душу. Онемев, Дмитрий застыл перед священником не в силах проглотить частицу. Священник заметил, что с юношей произошло нечто необычное, и попросил его войти в алтарь. Здесь, придя немного в себя, с частицей во рту Дмитрий покаялся в своем сомнении и только после этого смог проглотить преподанные ему Святые Дары.
После происшедшего с ним чуда Дмитрий Александрович Шепелев стал глубоко верующим человеком. Никакие модные атеистические веяния уже не могли поколебать его приобретенную личным опытом веру в Богу и Святые Тайны» [10]
* * *
«Епископу Иннокентию (Ястребову), викарию Киевской епархии, позвонил генерал-губернатор Трепов и сообщил, что в Виннице при загадочных обстоятельствах умер протоиерей. Его не хоронят, ожидая представителей высшей церковной власти.Епископ Иннокентий спешно приехал в Винницу. Покойный протоиерей оказался человеком средних лет. При вскрытии его тела все органы были обнаружены в целости, кроме желудка. Этот орган на вид был черного цвета и совершенно обуглившимся. Когда его извлекли наружу, он рассыпался на мелкие черные угольки.
Врачи, участвовавшие во вскрытии, не смогли установить причину смерти протоиерея. Тогда стали расспрашивать жену покойного. Она со слезами рассказала, что на протяжении последнего года ее муж стал проявлять странность: каждое утро, перед тем как идти совершать литургию, он ел и пил. Сначала протоиерей ни на что не жаловался, затем стал ощущать жжение в желудке, дальше — постоянное горение. Из-за этого он перестал принимать пищу, а перед смертью беспрестанно вопил:
— Огонь, огонь внутри!!!
Выслушав рассказ супруги протоиерея, епископ Иннокентий сказал:
— Божественную Евхаристию вместо покойного, видимо, совершал ангел, и Святые Дары сожгли кощунника» [11] .
Я привел, может быть, страшные примеры того, что может произойти и происходит с недостойно причастившимися. Хорошо, что эти случаи стали явными, и плохо, когда мы причащаемся недостойно, лишь по обычаю, и сами этого не понимаем.
Один приведенный мною пример показывал, что редкое причащение не значит, что мы готовимся к нему хорошо, но и частое причащение не делает человека автоматически благодатным. Вся жизнь человека, который причащается, должна освещаться светом этого таинства. Как говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский, Евхаристия — это ось земли. Вокруг этого таинства должна вращаться вся жизнь. Но автоматически оно нас не освящает. Для освящения нужна постоянная молитва, вера, благоговение, страх Божий, любовь к Богу и ближнему. В первую же очередь, необходимо покаяние, как говорит святитель Игнатий, потому что благодаря ему мы приобретаем все остальное. Если нет покаяния, то возникает опасность впасть в некоторую экзальтацию.
Хорошо часто причащаться, хорошо любить Литургию, но мы должны к причащению внутренне готовиться, и не только исповедью, но и, самое главное, благоговейными чувствами. В особенности, как мне кажется, для этого нужна та любовь к Богу, которая столь открыто провозглашается в греческих церквах: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите!»Обсуждение доклада
Хорошо часто причащаться, хорошо любить Литургию, но мы должны к причащению внутренне готовиться, и не только исповедью, но и, самое главное, благоговейными чувствами. В особенности, как мне кажется, для этого нужна та любовь к Богу, которая столь открыто провозглашается в греческих церквах: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите!»Обсуждение доклада
/Доклад на научно-практическая конференция «Жизнь евхаристической общины», организованная по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла кафедрой теологии Уральского государственного горного университета при участии Миссионерского института и Екатеринбургской духовной семинарии/
Вопрос: Как вы относитесь к практике причащения без исповеди накануне? Не грех ли исповедоваться раз в одну-две недели, а причащаться каждое воскресенье?
Ответ: Этот вопрос сейчас обсуждается активно, можно даже сказать, страстно. У нас в России существует обычай обязательно исповедоваться перед причащением, причем исповедоваться накануне, а на Литургии просто стоять и молиться, уже не думая об исповеди, об очереди к священнику, о том, что сказать, — не отвлекаться от службы.
Это, конечно, практика хорошая, но не всегда возможная. Я беседовал с некоторыми опытными московскими батюшками. В Москве огромные приходы, прихожан сотни человек. Исповедовать их всех накануне причастия просто не представляется возможным. Сама действительность требует другого решения.
Кроме того, некоторые люди, хотя и часто исповедуются, но делают это формально. Пришел человек, допустим, и сказал, что он согрешил раздражительностью. Действительно, немногие способны избавиться от своих страстей, и хорошо, если мы хотя бы в руках умеем себя держать. Человек согрешает страстью гневливости, которая у него была всегда, может быть, с детских лет и будет до старости. И он всегда будет на исповеди говорить одно и то же: сердился, сердился, сердился… В то же время перед причащением надо обязательно исповедоваться, а у священника нет возможности принять его исповедь.
В особенности трудно в праздники. Для верующих праздник — это выходной, а для священника — самый напряженный рабочий день. Каково обычное воскресенье приходского священника? Он должен отслужить Литургию, совершить требы: молебен и панихиду, крещение, может быть, венчание. И это все нужно успеть в один день! Мы говорим об однопричтовом приходе, где священник один. Если он еще будет исповедовать, как это будет выглядеть на практике? Отслужил священник Литургию, причастился, выходит исповедовать и час-полтора исповедует, а все прихожане ждут, пока можно будет причаститься.
Я не настаиваю на своей точке зрения. Наша русская практика хороша, если бы исповедь не превращалась в формальность, а была бы подлинной исповедью. А для этого нужно учить людей исповедоваться: кратко и конкретно, точно. Пришел — скажи: «Я поссорился с близкими», например, или: «Осудил своего друга». Этого достаточно. Без конца перечислять все, что прочитаешь в одном из многочисленных пособий для исповеди, ни к чему. Понятно, что я говорю о тех верующих, которые постоянно ходят в храм и воцерковлены, а не о тех людях, которые приходят к нам первый раз и нуждаются в так называемой генеральной исповеди.
Поэтому нужно искать выход, чтобы людей часто исповедовать, но связать исповедь непосредственно с причащением неудобно. Даже во времена, когда редко причащались, сельским священникам разрешалось исповедовать в течение всей недели перед причащением. Обычно причащались на первой седмице Великого поста, многие люди могли целый год не исповедоваться и не причащаться, и если бы священник начинал исповедь прихожан накануне, в субботу или в пятницу, он просто бы не успевал. Естественно, что в селе служил один священник, может быть, был и дьякон, но при совершении таинства исповеди он не помощник.
Поэтому я считаю, что можно исповедоваться за день-два до причастия, но при этом нужно иметь ясное церковное сознание: когда можно подойти к причащению без исповеди накануне, а когда нельзя. Если совесть отягощает даже не смертный грех, а какой-то смущающий проступок, то, конечно, надо прежде очиститься таинством покаяния.
Греки исповедуются редко, буквально раз в несколько месяцев. Духовник у них — это особое послушание, очень почетное, это второй человек после архиерея. Духовник назначается специальным указом, не у всякого священника можно исповедоваться. В Греции люди приходят на исповедь, когда у них действительно есть что-то наболевшее, что-то серьезное. Со священником они могут долго говорить, все ему открыть и выслушать его совет.
Было бы хорошо совместить исповедь частую и исповедь конкретную, жизненную, неформальную. Тогда это было бы выходом из положения. Но в целом могу дать такой практический совет: нужно прислушиваться к своему священнику. Если ты ходишь в определенную церковь и у тебя есть там духовник, поступай так, как он тебе говорит. Послушание выше поста и молитвы. Мы должны прислушиваться к священнику и не входить с ним в конфронтацию из-за того, что мы где-то прочитали или услышали другое учение. Я нарочно это оговариваю, чтобы вы не приняли мои только что высказанные рассуждения как обязательные для исполнения.
Вопрос: Чтение последования ко причащению — это требование или рекомендация?
Ответ: В некоторых афонских монастырях чтение молитв ко причастию заменяется четочным правилом, то есть совершением определенного количества Иисусовых молитв. Но это, скорее, исключение. При этом предполагается, что братия живут напряженной духовной жизнью и Иисусова молитва или, как выражается святитель Игнатий, молитва покаяния у них такая, что может заменить все прочие молитвы.
Для нас же всех правило ко причащению необходимо. Существует обычай перед причастием вычитывать три канона, а затем последование ко святому причащению. Я придерживаюсь такого мнения, что в наше время это затруднительно и подготовка ко причастию должна заключаться в том, что человек посещает богослужение накануне, допустим всенощное бдение, в субботу вечером и саму Литургию в воскресенье. Так следует поступать и в праздники, когда он хочет подойти к Чаше. И кроме этого, причастник должен прочитать последование ко святому причащению и, в свое время, утренние и вечерние молитвы, не заменять утренние молитвы последованием ко святому причащению.
Чтение этих молитв подготавливает человека ко причастию и настраивает на определенный лад. Придя на Литургию, он внутренне уже готов приступить к Святым Тайнам. Он не просто молился, он молился молитвами, которые его обучали, внушали ему определенные благоговейные чувства. Поэтому я считаю, что последование ко причащению носит характер не рекомендации, которую можно исполнить или нет, а необходимости. Это относится и к молитвам после причащения.
В некоторых приходах существует обычай читать молитвы по запричастном стихе, до выноса Чаши. Но иногда мы начинаем в это время переговариваться, здороваться со своими знакомыми и так далее. Это, конечно, неправильно, в этом проявляется наша рассеянность. Бывает, что священники торопятся по каким-то причинам завершить службу, и молитвы вычитываются не до конца. Поэтому лучше все прочитать дома.
Благодарственные молитвы желательно выслушать в церкви, чтобы выйти из храма со спокойной совестью, возблагодарив Бога о великом даровании, которое мы получили в причащении Святых Таин. Но если мы чувствуем, что рассеивались, сознаём за собой, что много ходили по храму, переговаривались, слушали эти молитвы в суете, то лучше прочесть их дома повторно.
Я считаю, что правило ко причастию — очень душеполезное церковное установление. Это не просто рекомендация, а очень важная сторона духовной жизни. Если мы хотим, чтобы нас приняли, например, на работу, мы готовим свое резюме: описываем свое образование, профессию, пытаемся все подать в таком свете, чтобы добиться своей цели, — тем более мы должны приложить усилия, чтобы приготовиться к принятию в себя Самого Господа Иисуса Христа, Которого в молитве на Херувимской песни называют Серафимов Господом и Царем Израилевым.
Повторю: я думаю, что читать последование необходимо. Может быть, это кажется само собой разумеющимся, но если возникли у человека некоторые сомнения, то нужно об этом определенно сказать. Хочу еще уточнить, когда совершенно точно нельзя причащаться. Нельзя причащаться, если между супругами была близость, если ты находишься в суете, не подготовлен к этому внутренне, не настроен, женщинам нельзя приобщаться в определенные дни, и не позволяется причащаться чаще одного раза в день. Это исключения, которые оговорены канонами.
Все остальное возможно, но надо сообразовываться со своими силами. Можем ли мы причащаться каждый день? Нет, мы заняты. Как мы сможем, причастившись, пойти на работу или предаваться суете, разговорам и так далее? Поэтому существует норма, выработанная еще во время Собора 1917–1918 годов, одобренная патриархом Тихоном и сейчас начинающая все более и более уверенно входить в жизнь, — это еженедельное причащение. Вот это самое лучшее. Кроме этого, можно причащаться и в большие праздники, учитывая то, что человек должен подготовиться молитвенно. Если мы хотим принять в себя Христа, должны сделать для этого хоть что-то малое.