О том, что молитва – это беседа с Богом
Молитва истинная – та, которая ничем не отвлекаема и немечтательна, творимая прилежно, сокрушенной душой, собранным помышлением; молитва исправляется не высокими глаголами, но, скорее, благими делами. Колесницей молитвы является смиренномудрие.
Девы! Имейте пред очами только Христа и Его Отца, озаряясь Духом. Если ты не беседуешь с Богом, когда молишься, то как будешь услышан Богом? (Ср.: Пс. 21:25, 64:2–3, 65:13, 115:5, 9 и т.д.) Молитва соединяет с Богом и делает молящихся родными Ему, являясь своего рода божественной беседой и мысленным средоточием всего наилучшего и наичестнейшего.
Молитва – это помощь в нашей жизни, беседа с Богом, забвение всего земного, восхождение к небесам, молитвой мы приближаемся к Богу. Когда мы молимся, то пребудем непоколебимыми, если получим извещение, что предстоим Богу.
Молитва – это солнце мысленных очей души; то, что для тела солнечный свет, то для души есть молитва; молитва, творимая со тщанием, есть свет неугасающий и непрерывный для души и помышления. Божественная молитва есть воистину небесное всеоружие, она одна может сохранить в безопасности предавших себя Богу. Молитва есть защитное лекарство от любых страстей. Молитва есть подаяние жизни, цвет внутреннего здоровья, внушающий надежду. «Великое оружие есть молитва, великая безопасность, великое сокровище, великое пристанище, место прибежища».
Молитва – это спасительное лекарство, препятствие ко грехам, уврачевание недугов. Великое оружие – молитва! Она – сокровище неоскудевающее, богатство, никогда не растрачиваемое, тихая гавань, водворение тишины, корень и матерь бесчисленных благ, сильнейшая самого царствия8.
Молитва – «пристанище обуреваемым, якорь волнуемым, жезл колеблющимся, сокровище убогим, безопасность обогащающимся, прекращение недугов, хранительница здравия… всякой печали прогонительница, начало благодушия, причина непрестанного блаженства, матерь любомудрия» (свт. Иоанн Златоуст).
Молитва «не есть поддержка одним лишь грешникам, которая не нужна праведным, но находящимся в каждом состоянии подаёт она потребное: праведникам – охранение праведности, грешникам – оставление греховных наклонностей, праведников она вооружает против греха» (прп. Василий Селевкийский). «Мысленное воззвание праведных к Богу, в самих тайниках сердца звучащее громогласно, способно достичь божественного слышания: кто просит великое и молится о пренебесном, тот взывает и воссылает Богу молитву, которая бывает услышана» (свт. Василий Великий). Бог «знает помышления всех и каждого, и, так же как мы получаем знания, слыша голос говорящего, так Богу говорит наша мысль, которую и прежде творения Он мог держать в уме. Итак, можно возносить молитву не голосом, но изнутри устремлять весь дух звуком мысли, сообразно непрекращающемуся возвращению к Богу» (Климент Александрийский).
«Молитва прежде всего есть то, когда возглашения произносятся с душевным трудом; молитва проявляется не силой голоса, но устремлением помышления; так и Моисей молился, поскольку ему, не издавшему ни звука, Бог говорит: что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14, 15). Если люди могут услышать только звуки самого голоса, то ещё прежде того Бог слышит взывающих изнутри.
Значит, можно и без возглашения быть услышанным, и, идя по рынку, молиться умом с великим усердием, и сидя с друзьями, и делая всё что угодно, громким воплем, конечно, внутренним, призывать Бога, и этого не заметит никто из присутствующих» (свт. Иоанн Златоуст).
«Не положением тела, ни силой голоса, но устремлением мысли мы совершаем молитвы, и не с шумом и криками, для наружности, оглушая ближних, но со всякой кротостью и сокрушением в помыслах, и внутренних слезах» (свт. Иоанн Златоуст).
Молитва истинная – та, которая ничем не отвлекаема и немечтательна, творимая прилежно, сокрушенной душой, собранным помышлением; молитва исправляется не высокими глаголами, но, скорее, благими делами. Колесницей молитвы является смиренномудрие.
«Признаком смирения является молитва. Познав собственную немощь, мы призываем Божественную силу» (прп. Иоанн Дамаскин).
Девы! Имейте пред очами только Христа и Его Отца, озаряясь Духом. Если ты не беседуешь с Богом, когда молишься, то как будешь услышан Богом? (Ср.: Пс. 21:25, 64:2–3, 65:13, 115:5, 9 и т.д.) Молитва соединяет с Богом и делает молящихся родными Ему, являясь своего рода божественной беседой и мысленным средоточием всего наилучшего и наичестнейшего.
Молитва – это помощь в нашей жизни, беседа с Богом, забвение всего земного, восхождение к небесам, молитвой мы приближаемся к Богу. Когда мы молимся, то пребудем непоколебимыми, если получим извещение, что предстоим Богу.
Молитва – это солнце мысленных очей души; то, что для тела солнечный свет, то для души есть молитва; молитва, творимая со тщанием, есть свет неугасающий и непрерывный для души и помышления. Божественная молитва есть воистину небесное всеоружие, она одна может сохранить в безопасности предавших себя Богу. Молитва есть защитное лекарство от любых страстей. Молитва есть подаяние жизни, цвет внутреннего здоровья, внушающий надежду. «Великое оружие есть молитва, великая безопасность, великое сокровище, великое пристанище, место прибежища».
Молитва – это спасительное лекарство, препятствие ко грехам, уврачевание недугов. Великое оружие – молитва! Она – сокровище неоскудевающее, богатство, никогда не растрачиваемое, тихая гавань, водворение тишины, корень и матерь бесчисленных благ, сильнейшая самого царствия8.
Молитва – «пристанище обуреваемым, якорь волнуемым, жезл колеблющимся, сокровище убогим, безопасность обогащающимся, прекращение недугов, хранительница здравия… всякой печали прогонительница, начало благодушия, причина непрестанного блаженства, матерь любомудрия» (свт. Иоанн Златоуст).
Молитва «не есть поддержка одним лишь грешникам, которая не нужна праведным, но находящимся в каждом состоянии подаёт она потребное: праведникам – охранение праведности, грешникам – оставление греховных наклонностей, праведников она вооружает против греха» (прп. Василий Селевкийский). «Мысленное воззвание праведных к Богу, в самих тайниках сердца звучащее громогласно, способно достичь божественного слышания: кто просит великое и молится о пренебесном, тот взывает и воссылает Богу молитву, которая бывает услышана» (свт. Василий Великий). Бог «знает помышления всех и каждого, и, так же как мы получаем знания, слыша голос говорящего, так Богу говорит наша мысль, которую и прежде творения Он мог держать в уме. Итак, можно возносить молитву не голосом, но изнутри устремлять весь дух звуком мысли, сообразно непрекращающемуся возвращению к Богу» (Климент Александрийский).
«Молитва прежде всего есть то, когда возглашения произносятся с душевным трудом; молитва проявляется не силой голоса, но устремлением помышления; так и Моисей молился, поскольку ему, не издавшему ни звука, Бог говорит: что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14, 15). Если люди могут услышать только звуки самого голоса, то ещё прежде того Бог слышит взывающих изнутри.
Значит, можно и без возглашения быть услышанным, и, идя по рынку, молиться умом с великим усердием, и сидя с друзьями, и делая всё что угодно, громким воплем, конечно, внутренним, призывать Бога, и этого не заметит никто из присутствующих» (свт. Иоанн Златоуст).
«Не положением тела, ни силой голоса, но устремлением мысли мы совершаем молитвы, и не с шумом и криками, для наружности, оглушая ближних, но со всякой кротостью и сокрушением в помыслах, и внутренних слезах» (свт. Иоанн Златоуст).