Прежде даже не помолишися, уготови себе, и не буди, яко человек искушая Господа (Сир. 18:23)
Редкие из молящихся – даже в благодатном доме молитвы, во святом храме Божием – могут сказать о себе, что они молятся без развлечения и холодности. Рассеянность во время молитвы и холодность к молитве – один из самых обыкновенных наших недостатков и, можно сказать не обинуясь, одно из самых сильных и постоянных искушений духа злобы.
Враг нашего спасения знает, что усердная молитва, преимущественно же во св. храме, есть источник всякой благодати и всех благословений Господних, и потому он всеми силами старается во время нашей молитвы и особенно молитвы более или менее продолжительной, при общественном богослужении, развлекать нашу душу мыслями о предметах сторонних – то о повседневных занятиях, то о разных встречах, то о том, что мы уже сделали, то о том, что нам ещё надобно сделать. Но, признавая за несомненную истину, что главный виновник нашей рассеянности среди молитвы есть диавол, можем ли мы сказать, что и сами не виноваты в том, что бываем развлечены в столь священные минуты?
Скажите, возлюбленные, откровенно, можно ли нам не быть рассеянными в молитвах своих, даже при общественном богослужении, когда начинаем их без должного приготовления, нисколько не размыслив ни о присутствии Бога, с которым нам должно беседовать, ни о нашей нужде в Его благодати, ни о том, о чём мы хотим просить Его, ни о том, что мы будем говорить Ему? Посудите сами, можно ли ожидать от нас, чтобы мы предстояли во св. храме с верою, благоговением и страхом Божиим, когда мы, уже намереваясь переступить священный порог его, всё ещё не хотим совершенно успокоиться, прекратить всякие бесполезные и пустые разглагольствования, которыми не только необузданный язык, но и праздный дух наш был занят, и вместо того – углубиться в размышление о неприкосновенной святости того места, куда вступаем, и о величайшей важности того священнодействия, в котором должны участвовать? После всего этого хотеть молиться без всякой рассеянности, предстоя в храме Божием с надлежащим благоговением, и выносить отсюда благословение Господне на все свои дела и на всю свою судьбу значило бы хотеть невозможного, значило бы искушать Господа.
Если вы понимаете всю важность сказанного (а это понять легко всякому), то воспользуйтесь, Бога ради, слышанным вами наставлением премудрого сына Сирахова: прежде даже не помолишися, уготови себе, и не буди яко человек искушая Господа… Уготовляйте себя, души верующие, к усердной и многополезной молитве, к благоговейному и спасительному предстоянию во святилище, когда вам известно, что никакое более или менее важное дело не может совершиться без надлежащего приготовления. Ведь не бросает же земледелец семян в поле на землю, пока не подготовит её как следует, иначе не потерял бы он понапрасну и время, и труды, и самые семена? А тот, кто намерен предстать пред важное лицо, у которого желает испросить какую-либо милость, не обдумывает ли наперёд, как ему явиться, как предстать, о чём говорить, чтоб получить желаемое? Подобно сему, кто хочет молиться Богу с истинною пользою для себя, кто желает с успехом просить у Господа милостей небесных, кому желательно посещать св. храм Божий так, чтобы выносить отсюда для себя благословение Господне, а не гнев Божий, тот, говорю, непременно должен предуготовлять себя всякий раз к молитвенному собеседованию с Богом и к искреннему участию в общих молитвословиях и священнодействиях Церкви.
Всякий раз пред началом молитвы и особенно пред вступлением в св. дом Божий каждая из вас, остановившись в совершенном безмолвии, углубись на минуту в себя и скажи себе: кто я? Кому хочу предстать? Куда иду? Что хочу делать?
Кто я? – Бедная тварь, которая сама по себе ничего не имеет, ничего не может, творение ничтожное. Я беспомощная сирота, которая из тысячи подобных мне сирот по особенной милости получила и получаю столько незаслуженных ещё мною благодеяний – родственный приют, лучшее воспитание, благотворное устроение моей будущей участи. Я слабое существо, которому угрожает опасность подвергнуться бедствиям всякого рода, которое могут окружить тысячи искушений и тысячи опасностей. От юности моея мнози борют мя страсти; и оттого мои вины и прегрешения пред Богом в мыслях, словах и делах многочисленнее волос на голове, и я не могу не признать себя безответною грешницею, которую должна постигнуть самая горькая участь, если Бог не сжалится надо мною и не помилует меня.
Кому же я хочу предстать? С кем хочу беседовать? – Я предстаю пред моего Творца и Владыку, являюсь тому, пред Кем трепещут самые Ангелы и Архангелы, Херувимы и Серафимы, и Кто единым мановением может обратить меня в прах, из которого я сотворена. Он вдунул в меня дыхание жизни и лучше, нежели я сама, знает все стремления души моей, все мои мысли и самые сокровенные желания. Его очи, тмами тем светлее солнца, – от которых ничто не сокрыто, – отверсты на меня. Его слух внемлет словам моим. Я не могу Его видеть, ни слышать, ни осязать, ибо, как Дух чистейший, Он не имеет в Себе ничего подлежащего чувствам, но Он меня видит, Он меня слышит, и о Нём я существую, движусь и живу. Теперь иду повергнуться пред Ним долу.
Куда иду? – Илу в святой благодатный дом Его, о котором сам Он сказал некогда: освятих храм сей, еже положити имя Мое тамо во веки, и будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни (3Цар. 9:3). Иду в церковь Божию, где мой слабый молитвенный голос может подкрепиться, соединяясь не только с единодушною молитвою всего сонма верующих, но и с неусыпными молениями пресвятой, пречистой, преблагословенной Матери Божией и всех святых. Иду в святилище, где сам Господь устами священнослужителей возвещает глаголы жизни вечной, слово спасения, где, как некогда в горнице Сионской, светозарно и животворно дышит Дух Господень – и в слове Божием, и в священных песнопениях. Восхожу в земное небо, где возвышается таинственный престол Божий, на котором, как на трапезе тайной вечери Господней, зрится тело Христово, за нас ломимое, и кровь Христова, за нас изливаемая, – возобновляется та самая жертва, которая на Голгофе при самом распятии Христа Спасителя всю тварь привела в трепет, землю потрясла, камни сокрушила, солнце покрыла мраком.
Для чего же я иду в столь святое, столь благодатное, столь страшное и безмерно великое святилище Божие? – Для того, чтобы признать и исповедать пред Богом, что Он имеет всё, а я без него ничего не имею, что Он может всё, а я без Него не могу ничего, что Он есть всё, а я без Него ничто, что Ему единому принадлежит честь, хвала, могущество, слава. Иду поклониться Ему и воздать почести, которые твари должны воздавать своему Создателю, дети – своему Отцу, рабы – своему Владыке, избавленные от вечной погибели – своему Спасителю, облагодатствованные – своему Освятителю. Иду принесть Ему благодарение за все блага, которые Он, триипостасный Бог, излил на меня с минуты моего рождения на свет до настоящего дня и часа, возблагодарить Его за то, что Он благоволил мне родиться в истинной вере, в благоустроенном обществе и попечительною любовию родителей моих сохранил меня как зеницу ока; когда же я осиротела, когда отец мой и мати моя, та мя остависта, Он, Господь восприял меня (Пс. 26:16) в своё особенное попечение, дал мне как бы новых родителей под кровом августейшей монархини в лице моих добрых начальников, воспитательниц и наставников, которые все – лишь только орудия Его небесного Провидения, без воли коего и волос с головы моей не падает. Иду с трепетным сердцем от полноты души возблагодарить Его за то, что хотя я – с тех пор, как существую на свете, – уже столько раз за нарушение святых его заповедей заслуживала быть низринутою из среды живых, Он, преблагий, доселе ещё не пресёк нить моей жизни и даже не переставал изливать на меня свои милости и щедроты и удовлетворять всем потребностям моим душевным и телесным.
Здесь, в благодатном жилище Его, невидимо окружённая сонмами чистейших духов и святых угодников Божиих, невидимо за нас Христу молящихся, буду просить у Него прощения во всех грехах, мною соделанных, и в тех, которые – увы! – не перестаю творить повседневно! Устремляя и телесные, и особенно душевные взоры к таинственному престолу Божию, где приносится бескровная жертва за грехи мира, буду умолять Отца небесного спасительным именем и животворящею кровию моего Искупителя, Господа Иисуса Христа, да не воздаст Он мне по делам моим, но да помилует меня по безмерному своему человеколюбию. Принесу Ему мой ум и все мои мысли, моё сердце и все мои желания, мою душу, моё тело, моё стяжание, моё здоровье, мою жизнь – всё это Ему принадлежит, всё это принесу Ему в жертву. Произнесу при ногах Его клятву, что буду любить Его выше всего, что ничего не буду любить, как только в Нём и для Него, или лучше, буду молиться Ему, да исполнит Он меня страхом своим, да воспламенит своею любовию, потому что сама по себе я не способна ни к какому доброму чувству, ни к какой благой мысли (2Кор. 3:5), даже не могу произнести св. имени Его благоугодным Ему образом без благодати Духа Святого (1Кор. 12:3).
Вот, чада духовные и сестры о Господе, мысли, которые должны занимать дух ваш, и расположение, в каком вы должны находиться, когда приступаете к молитве, особенно когда намереваетесь вступить в церковь Божию или уже по вступлении в дом Господень.
Смотрите же, никогда не начинайте молитв ваших, не приготовив себя к ним прежде благочестивым размышлением о том, к какому делу вы приступаете, не быв проникнуты чувством всемогущества и величия Божия и своего бессилия и ничтожества. Не переступайте никогда священного порога дома Божия для участия в молитвословиях и священнодействиях Церкви, не подумав наперёд о важности всего этого, не имея живого ощущения особеннейшего здесь присутствия Бога, который вас видит, слышит и знает сокровеннейшие наши мысли. Помните, что Его невозможно обмануть, и не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает (Гал. 6:7). Знайте, что если во глубине вашей души Он откроет противное тому, что у вас на устах, то ваша молитва будет пред Ним не прославлением святого имени Его, а уничижением, из доброго и святого дела обратится в грех и не только не умилостивит Бога, но ещё прогневит Его, и после такой молитвы и такого участия в богослужении вы останетесь ещё гораздо виновнее пред Богом, чем были дотоле.
Да сохранит вас от этого великого зла и тяжкого бедствия благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа, и Дух истины, иже от Отца исходит (Ин. 15:26), да наставит вас на всякое дело благое и богоугодное, дабы и мы, недостойные, сподобились всеми силами души и тела восхвалять пресвятое и достопоклоняемое имя триединого Бога, ныне и в бесконечные веки. Аминь.
Скажите, возлюбленные, откровенно, можно ли нам не быть рассеянными в молитвах своих, даже при общественном богослужении, когда начинаем их без должного приготовления, нисколько не размыслив ни о присутствии Бога, с которым нам должно беседовать, ни о нашей нужде в Его благодати, ни о том, о чём мы хотим просить Его, ни о том, что мы будем говорить Ему? Посудите сами, можно ли ожидать от нас, чтобы мы предстояли во св. храме с верою, благоговением и страхом Божиим, когда мы, уже намереваясь переступить священный порог его, всё ещё не хотим совершенно успокоиться, прекратить всякие бесполезные и пустые разглагольствования, которыми не только необузданный язык, но и праздный дух наш был занят, и вместо того – углубиться в размышление о неприкосновенной святости того места, куда вступаем, и о величайшей важности того священнодействия, в котором должны участвовать? После всего этого хотеть молиться без всякой рассеянности, предстоя в храме Божием с надлежащим благоговением, и выносить отсюда благословение Господне на все свои дела и на всю свою судьбу значило бы хотеть невозможного, значило бы искушать Господа.
Если вы понимаете всю важность сказанного (а это понять легко всякому), то воспользуйтесь, Бога ради, слышанным вами наставлением премудрого сына Сирахова: прежде даже не помолишися, уготови себе, и не буди яко человек искушая Господа… Уготовляйте себя, души верующие, к усердной и многополезной молитве, к благоговейному и спасительному предстоянию во святилище, когда вам известно, что никакое более или менее важное дело не может совершиться без надлежащего приготовления. Ведь не бросает же земледелец семян в поле на землю, пока не подготовит её как следует, иначе не потерял бы он понапрасну и время, и труды, и самые семена? А тот, кто намерен предстать пред важное лицо, у которого желает испросить какую-либо милость, не обдумывает ли наперёд, как ему явиться, как предстать, о чём говорить, чтоб получить желаемое? Подобно сему, кто хочет молиться Богу с истинною пользою для себя, кто желает с успехом просить у Господа милостей небесных, кому желательно посещать св. храм Божий так, чтобы выносить отсюда для себя благословение Господне, а не гнев Божий, тот, говорю, непременно должен предуготовлять себя всякий раз к молитвенному собеседованию с Богом и к искреннему участию в общих молитвословиях и священнодействиях Церкви.
Всякий раз пред началом молитвы и особенно пред вступлением в св. дом Божий каждая из вас, остановившись в совершенном безмолвии, углубись на минуту в себя и скажи себе: кто я? Кому хочу предстать? Куда иду? Что хочу делать?
Кто я? – Бедная тварь, которая сама по себе ничего не имеет, ничего не может, творение ничтожное. Я беспомощная сирота, которая из тысячи подобных мне сирот по особенной милости получила и получаю столько незаслуженных ещё мною благодеяний – родственный приют, лучшее воспитание, благотворное устроение моей будущей участи. Я слабое существо, которому угрожает опасность подвергнуться бедствиям всякого рода, которое могут окружить тысячи искушений и тысячи опасностей. От юности моея мнози борют мя страсти; и оттого мои вины и прегрешения пред Богом в мыслях, словах и делах многочисленнее волос на голове, и я не могу не признать себя безответною грешницею, которую должна постигнуть самая горькая участь, если Бог не сжалится надо мною и не помилует меня.
Кому же я хочу предстать? С кем хочу беседовать? – Я предстаю пред моего Творца и Владыку, являюсь тому, пред Кем трепещут самые Ангелы и Архангелы, Херувимы и Серафимы, и Кто единым мановением может обратить меня в прах, из которого я сотворена. Он вдунул в меня дыхание жизни и лучше, нежели я сама, знает все стремления души моей, все мои мысли и самые сокровенные желания. Его очи, тмами тем светлее солнца, – от которых ничто не сокрыто, – отверсты на меня. Его слух внемлет словам моим. Я не могу Его видеть, ни слышать, ни осязать, ибо, как Дух чистейший, Он не имеет в Себе ничего подлежащего чувствам, но Он меня видит, Он меня слышит, и о Нём я существую, движусь и живу. Теперь иду повергнуться пред Ним долу.
Куда иду? – Илу в святой благодатный дом Его, о котором сам Он сказал некогда: освятих храм сей, еже положити имя Мое тамо во веки, и будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни (3Цар. 9:3). Иду в церковь Божию, где мой слабый молитвенный голос может подкрепиться, соединяясь не только с единодушною молитвою всего сонма верующих, но и с неусыпными молениями пресвятой, пречистой, преблагословенной Матери Божией и всех святых. Иду в святилище, где сам Господь устами священнослужителей возвещает глаголы жизни вечной, слово спасения, где, как некогда в горнице Сионской, светозарно и животворно дышит Дух Господень – и в слове Божием, и в священных песнопениях. Восхожу в земное небо, где возвышается таинственный престол Божий, на котором, как на трапезе тайной вечери Господней, зрится тело Христово, за нас ломимое, и кровь Христова, за нас изливаемая, – возобновляется та самая жертва, которая на Голгофе при самом распятии Христа Спасителя всю тварь привела в трепет, землю потрясла, камни сокрушила, солнце покрыла мраком.
Для чего же я иду в столь святое, столь благодатное, столь страшное и безмерно великое святилище Божие? – Для того, чтобы признать и исповедать пред Богом, что Он имеет всё, а я без него ничего не имею, что Он может всё, а я без Него не могу ничего, что Он есть всё, а я без Него ничто, что Ему единому принадлежит честь, хвала, могущество, слава. Иду поклониться Ему и воздать почести, которые твари должны воздавать своему Создателю, дети – своему Отцу, рабы – своему Владыке, избавленные от вечной погибели – своему Спасителю, облагодатствованные – своему Освятителю. Иду принесть Ему благодарение за все блага, которые Он, триипостасный Бог, излил на меня с минуты моего рождения на свет до настоящего дня и часа, возблагодарить Его за то, что Он благоволил мне родиться в истинной вере, в благоустроенном обществе и попечительною любовию родителей моих сохранил меня как зеницу ока; когда же я осиротела, когда отец мой и мати моя, та мя остависта, Он, Господь восприял меня (Пс. 26:16) в своё особенное попечение, дал мне как бы новых родителей под кровом августейшей монархини в лице моих добрых начальников, воспитательниц и наставников, которые все – лишь только орудия Его небесного Провидения, без воли коего и волос с головы моей не падает. Иду с трепетным сердцем от полноты души возблагодарить Его за то, что хотя я – с тех пор, как существую на свете, – уже столько раз за нарушение святых его заповедей заслуживала быть низринутою из среды живых, Он, преблагий, доселе ещё не пресёк нить моей жизни и даже не переставал изливать на меня свои милости и щедроты и удовлетворять всем потребностям моим душевным и телесным.
Здесь, в благодатном жилище Его, невидимо окружённая сонмами чистейших духов и святых угодников Божиих, невидимо за нас Христу молящихся, буду просить у Него прощения во всех грехах, мною соделанных, и в тех, которые – увы! – не перестаю творить повседневно! Устремляя и телесные, и особенно душевные взоры к таинственному престолу Божию, где приносится бескровная жертва за грехи мира, буду умолять Отца небесного спасительным именем и животворящею кровию моего Искупителя, Господа Иисуса Христа, да не воздаст Он мне по делам моим, но да помилует меня по безмерному своему человеколюбию. Принесу Ему мой ум и все мои мысли, моё сердце и все мои желания, мою душу, моё тело, моё стяжание, моё здоровье, мою жизнь – всё это Ему принадлежит, всё это принесу Ему в жертву. Произнесу при ногах Его клятву, что буду любить Его выше всего, что ничего не буду любить, как только в Нём и для Него, или лучше, буду молиться Ему, да исполнит Он меня страхом своим, да воспламенит своею любовию, потому что сама по себе я не способна ни к какому доброму чувству, ни к какой благой мысли (2Кор. 3:5), даже не могу произнести св. имени Его благоугодным Ему образом без благодати Духа Святого (1Кор. 12:3).
Вот, чада духовные и сестры о Господе, мысли, которые должны занимать дух ваш, и расположение, в каком вы должны находиться, когда приступаете к молитве, особенно когда намереваетесь вступить в церковь Божию или уже по вступлении в дом Господень.
Смотрите же, никогда не начинайте молитв ваших, не приготовив себя к ним прежде благочестивым размышлением о том, к какому делу вы приступаете, не быв проникнуты чувством всемогущества и величия Божия и своего бессилия и ничтожества. Не переступайте никогда священного порога дома Божия для участия в молитвословиях и священнодействиях Церкви, не подумав наперёд о важности всего этого, не имея живого ощущения особеннейшего здесь присутствия Бога, который вас видит, слышит и знает сокровеннейшие наши мысли. Помните, что Его невозможно обмануть, и не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает (Гал. 6:7). Знайте, что если во глубине вашей души Он откроет противное тому, что у вас на устах, то ваша молитва будет пред Ним не прославлением святого имени Его, а уничижением, из доброго и святого дела обратится в грех и не только не умилостивит Бога, но ещё прогневит Его, и после такой молитвы и такого участия в богослужении вы останетесь ещё гораздо виновнее пред Богом, чем были дотоле.
Да сохранит вас от этого великого зла и тяжкого бедствия благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа, и Дух истины, иже от Отца исходит (Ин. 15:26), да наставит вас на всякое дело благое и богоугодное, дабы и мы, недостойные, сподобились всеми силами души и тела восхвалять пресвятое и достопоклоняемое имя триединого Бога, ныне и в бесконечные веки. Аминь.