Схиархимандрит Авраам (Рейдман), духовник Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря, г. Екатеринбург
Если говорить кратко, для монашествующих Евхаристия имеет точно такое же значение, какое она имеет и для христиан, живущих в миру. Без причащения Святых Христовых Таин весьма затруднительно, если не невозможно, вести подлинную духовную жизнь, очищаться от страстей, стяжевать добродетели и спасение.
Потому что не сам человек совершает все это, не своими силами. Спасение человека совершается силой Божией, заключенной, прежде всего, в Таинствах и более всего в Таинстве Святого Причащения.
В древности существовала такая ересь, так называемые мессалиане, которые отвергали Таинства, в том числе и Причастие, считая, что человеку для спасения нужна только непрестанная молитва. В наше время тоже порой встречается ошибочное мнение, что для монаха, поскольку он много молится, молитва в какой-то мере заменяет Причастие, и таким образом значение участия монахов в Таинстве Евхаристии умаляется. Это, несомненно, является заблуждением.
Таинства в Церкви стоят выше всего, их невозможно сопоставить ни с чем. Именно благодаря Таинствам мы прививаемся ко Христу, становимся членами Его тела и поэтому делаемся способными чувствовать благодать Божию, совершать добродетели, молиться. Никакие наши усилия, в том числе даже и молитва, не могут соединить нас с Господом, если мы при этом не причащаемся. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом; навершается это соединение Божественной благодатью и Причащением всесвятых Божественных Тела и Крови Христовых»1. Поэтому, хотя молитва – величайшая, главнейшая добродетель, приближающая человека к Богу, однако приравнивать ее к Причастию никак нельзя. Можно привести множество примеров, когда люди самой высокой молитвенной жизни, очистившиеся молитвой от страстей и стяжавшие сверхъестественные духовные дарования, тем не менее отнюдь не пренебрегали Причастием.
Таинства в Церкви стоят выше всего, их невозможно сопоставить ни с чем. Именно благодаря Таинствам мы прививаемся ко Христу, становимся членами Его тела и поэтому делаемся способными чувствовать благодать Божию, совершать добродетели, молиться. Никакие наши усилия, в том числе даже и молитва, не могут соединить нас с Господом, если мы при этом не причащаемся. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом; навершается это соединение Божественной благодатью и Причащением всесвятых Божественных Тела и Крови Христовых»1. Поэтому, хотя молитва – величайшая, главнейшая добродетель, приближающая человека к Богу, однако приравнивать ее к Причастию никак нельзя. Можно привести множество примеров, когда люди самой высокой молитвенной жизни, очистившиеся молитвой от страстей и стяжавшие сверхъестественные духовные дарования, тем не менее отнюдь не пренебрегали Причастием.
Наверно, самый известный пример – это преподобная Мария Египетская. Несмотря на то, что она совершала непостижимые подвиги и достигла великого преуспеяния, все же перед смертью она попросила о Причастии. И исходя на свой подвиг в пустыню, преподобная Мария также сначала причастилась. То есть и начался, и завершился ее подвиг Причащением. Мы ежегодно вспоминаем эти события во время Великого поста, в четверток пятой седмицы, читая в храме житие преподобной Марии. И это воспоминание должно всех нас утверждать в мысли, насколько необходимо Причастие каждому христианину. Если в нем нуждалась преподобная Мария, насколько же более нуждаемся мы, далеко отстоящие от ее святости.
Можно вспомнить также преподобного Макария Египетского. Он со своими учениками подвизался в пустыне Скит, самом суровом месте в Египте. В его житии говорится, что для жизни в этой пустыне требовалось огромное мужество, и монахи пустыни Скит превосходили всех прочих египетских монахов своим подвижническим духом; по совершенству жизни они были подобны более Ангелам, чем людям 2. И, казалось бы, эти отшельники, ведшие столь высокую жизнь, ставшие ангелами во плоти, уже не нуждались в Причащении. Однако преподобный Макарий считал иначе. Сам он первые годы ходил на литургию в Нитрийскую пустыню, к авве Памво. Но поскольку путь в Нитрийскую пустыню был очень долгим и чрезвычайно трудным, преподобный Макарий счел необходимым построить в Ските несколько храмов, при которых постоянно служили пресвитеры, чтобы все отшельники Скита могли причащаться 3. Таким образом, и эти пустынники не отвергали Причастие. Хочу сделать краткое отступление и отметить, что вышеупомянутая мессалианская ересь была распространена в среде монахов-отшельников, которые считали, что они по причине своей высокой жизни и постоянного пребывания в молитве не нуждаются в Таинствах. Однако, как мы видим, преподобный Макарий и его ученики, которые тоже были отшельниками высочайшей жизни, не разделяли это заблуждение.
Можно вспомнить также преподобного Макария Египетского. Он со своими учениками подвизался в пустыне Скит, самом суровом месте в Египте. В его житии говорится, что для жизни в этой пустыне требовалось огромное мужество, и монахи пустыни Скит превосходили всех прочих египетских монахов своим подвижническим духом; по совершенству жизни они были подобны более Ангелам, чем людям 2. И, казалось бы, эти отшельники, ведшие столь высокую жизнь, ставшие ангелами во плоти, уже не нуждались в Причащении. Однако преподобный Макарий считал иначе. Сам он первые годы ходил на литургию в Нитрийскую пустыню, к авве Памво. Но поскольку путь в Нитрийскую пустыню был очень долгим и чрезвычайно трудным, преподобный Макарий счел необходимым построить в Ските несколько храмов, при которых постоянно служили пресвитеры, чтобы все отшельники Скита могли причащаться 3. Таким образом, и эти пустынники не отвергали Причастие. Хочу сделать краткое отступление и отметить, что вышеупомянутая мессалианская ересь была распространена в среде монахов-отшельников, которые считали, что они по причине своей высокой жизни и постоянного пребывания в молитве не нуждаются в Таинствах. Однако, как мы видим, преподобный Макарий и его ученики, которые тоже были отшельниками высочайшей жизни, не разделяли это заблуждение.
Наконец, интересен пример аввы Аполлоса Египетского. Как свидетельствуют патерики, в монастыре аввы Аполлоса было пять тысяч братий, и из них пятьсот «достигли христианского совершенства и могли совершать знамения» 4, то есть имели дар чудотворения. Можно было бы также подумать, что для таких святых мужей Таинства излишни, однако эти монахи не только не избегали Таинства Причастия, но наоборот прибегали к нему так часто, как только возможно – то есть каждый день, что видно из поучений аввы Аполлоса. Он обращался к своим ученикам со следующими словами: «Монахи должны, если то возможно, ежедневно приобщаться святых тайн Христовых. Удаляющий себя от них удаляется от Бога; часто же приступающий к ним часто принимает в себя Христа Спасителя» 5.
Вообще, можно заметить такую закономерность. Если еретики-мессалиане отрицали Причастие и считали, что для спасения достаточно молитвы, то, напротив, истинные делатели молитвы стремились ко Причастию и желали причащаться часто. Об этом свидетельствуют примеры не только древних египетских подвижников, но и более близких к нам по времени святых. Так, например, преподобный Сергий Радонежский, которого можно назвать возродителем монашества и умного делания на Руси, вместе со своей братией совершал высокий молитвенный подвиг: они несколько раз в день собирались на молитву в храме, в течение всего дня творили непрестанную молитву, и при этом они регулярно приступали ко Причастию, даже в то время, когда в братстве еще не было ни одного священника (они приглашали послужить литургию священника из ближайшего села) 6. Также и преподобный Серафим Саровский, достигший высочайшего молитвенного преуспеяния, причащался еженедельно, даже когда проводил отшельническую жизнь 7. И приступал он ко Причастию «с трепетною радостью» 8, как говорится в его житии. Как известно, сторонником частого Причащения был и святитель Игнатий (Брянчанинов).
Можно вспомнить и святого, жившего совсем недавно – великого афонского подвижника, преподобного Иосифа Исихаста. По молитвенному преуспеянию он был равен древним отцам и так же, как они, любил Божественную Литургию и стремился к частому причащению. Он говорил одному из своих учеников: «Как было бы хорошо рукоположить тебя, чтобы у нас часто служилась литургия и мы причащались! Отправлю-ка я тебя на рукоположение» 9. Действительно, вскоре тот брат был рукоположен, и с того времени в братстве старца Иосифа литургия стала совершаться каждый день 10.
Рассмотрев эти примеры, можно сделать вывод, что человек, который ведет серьезную духовную жизнь, любит молитву, подвизается в ней, – такой человек всей душой стремится к соединению с Господом в Таинстве Причащения. Подвизаясь в молитве, он остро чувствует потребность в подкреплении себя Святыми Тайнами. Он ощущает взаимную связь: как Причастие содействует молитве, придает ей силу и как в то же время молитва возбуждает в сердце желание причаститься и подготавливает душу к достойному принятию Святых Таин. Характерен такой случай из жизни преподобного Иосифа Исихаста. Однажды все его ученики отправились на литургию в ближайшую каливу, а он по какой-то причине не мог пойти вместе с ними и остался один в келье. Он совершал свое молитвенное правило, непрестанно в течение нескольких часов творил сердечную молитву, и в какой-то момент ощутил сильнейшее желание причаститься и заплакал оттого, что не мог в этот день приступить ко Причастию. И в ответ на его молитву и его горячее желание внезапно в келье явился Ангел и причастил его 11. Это очень возвышенный пример, но вообще для любого христианина, если он подлинно молится, естественно желать Причащения. Причастие и молитва нераздельно соединены в жизни истинного христианина.
Как для телесной жизни человеку необходимо постоянно подкреплять себя пищей, так и для духовной, молитвенной жизни необходимо постоянное Причащение. И я хочу вспомнить одно дерзновенное изречение святителя Игнатия (Брянчанинова). В толковании молитвы Господней «Отче наш» он говорит, что под словами: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», – следует понимать ежедневное Причащение. Это мнение богоносного подвижника основывается как на мнении древних святых отцов, так, вероятно, и на его личном духовном опыте. Хочу теперь привести его слова: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Не о пище гибнущей говорится здесь!... Говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей, о пище новой, которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий, о хлебе жизни, снисшедшем с неба… Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая плоть Его, которую Он дал за живот мира. К чудной пище присоединено столько же чудное питие. Плоть Богочеловека дана в пищу верующим, кровь Его — в напиток…
Обыкновенная пища сынов ветхого Адама, общая им с бессловесными животными, истребляемая пищеварением и не могущая устранять смерти, это брашно гиблющее, недостойно наименования пищи, когда явился хлеб насущный, хлеб небесный, хлеб, уничтожающий смерть, преподающий вечную жизнь. Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день. С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения святым Тайнам» 12.
Таким образом, как древние святые отцы, так и более близкие к нам по времени подвижники испытывали большое благоговение к Таинству Причастия, придавали ему огромное значение и считали жизненно необходимым приступать к нему возможно чаще; мирянам – не реже, чем раз в месяц, а лучше еженедельно, а также в двунадесятые и великие праздники, в День Ангела. Монашествующим желательно причащаться еще чаще.
Для монашествующих Причастие имеет еще такое важное значение, что они, причащаясь Святых Христовых Таин, приобщаются к полноте Церкви и чувствуют себя едиными с мирянами. Хотя монахи покидают мир ради сугубого молитвенного делания, но они сохраняют глубокую духовную связь с христианами, живущими в миру, через Причащение единого Тела Христова.
В целом можно сделать такой вывод. Причастие – это то, в чем одинаково нуждаются и монашествующие, и миряне. Молитва, даже самая ревностная, не может заменить это Таинство; наоборот, человек обретает силы и ревность для молитвы в Таинстве Причастия. Поэтому будем использовать все средства, которые даровал нам Господь. Будем с ревностью прилежать молитве Иисусовой – и с особой ревностью и благоговением приступать ко Святым Таинам. Благодать Святаго Духа, которая нисходит на «вся внутренняя» человека во время Причастия не может сравниться ни с чем, так как само Тело Господне входит в него и сама святая Кровь Христова вливается в него, «попаляя вся греховныя вины», обновляет, очищает, освящает его, готовит ко спасению, к жизни вечной в Царстве Небесном.
2018 г.
/Доклад на научно-практическая конференция «Жизнь евхаристической общины», организованная по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла кафедрой теологии Уральского государственного горного университета при участии Миссионерского института и Екатеринбургской духовной семинарии/
1 Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово в Великий Четверток на Литургии // Полное собрание творений: в 8 т. М.: Паломник, 2002. Т. 4. Аскетическая проповедь. С. 130.
2 См. Жизнеописание преподобного Макария Египетского // Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2008. С. 6.
3 См. Дервас Читти. Град пустыня: Введение в изучение египетского и палестинского монашества в христианской империи. СПб.: ΒΙΒΛΙΟΠΟΛΙΣ, 2007. С. 67–68.
4 Игнатий (Брянчанинов), свт. Отечник // Полное собрание творений: в 8 т. М.: Паломник, 2004. Т. 6. С. 63.
5 Там же. С. 64.
6 См. Никон (Рождественский), архиеп. Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца. М.: Сретенский монастырь; Новая книга; Ковчег, 1998. С. 136–137.
7 См. Вениамин (Федченков), митр. Всемирный светильник — преподобный Серафим Саровский. М., 2008. С. 54.
8 Там же. С. 83.
9 Старец Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом. М., Ахтырка: Ахтырский Свято-Троицкий монастырь, 2012. С. 159.
10 См. там же. С. 163.
11 См. там же. С. 326–328.
12 Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово во вторник двадцать третией недели. Объяснение молитвы Господней // Полное собрание творений: в 8 т. М.: Паломник, 2002. Т. 4. Аскетическая проповедь. С. 237–238.
3 См. Дервас Читти. Град пустыня: Введение в изучение египетского и палестинского монашества в христианской империи. СПб.: ΒΙΒΛΙΟΠΟΛΙΣ, 2007. С. 67–68.
4 Игнатий (Брянчанинов), свт. Отечник // Полное собрание творений: в 8 т. М.: Паломник, 2004. Т. 6. С. 63.
5 Там же. С. 64.
6 См. Никон (Рождественский), архиеп. Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца. М.: Сретенский монастырь; Новая книга; Ковчег, 1998. С. 136–137.
7 См. Вениамин (Федченков), митр. Всемирный светильник — преподобный Серафим Саровский. М., 2008. С. 54.
8 Там же. С. 83.
9 Старец Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом. М., Ахтырка: Ахтырский Свято-Троицкий монастырь, 2012. С. 159.
10 См. там же. С. 163.
11 См. там же. С. 326–328.
12 Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово во вторник двадцать третией недели. Объяснение молитвы Господней // Полное собрание творений: в 8 т. М.: Паломник, 2002. Т. 4. Аскетическая проповедь. С. 237–238.