Книги Священного Писания, богослужебные книги и некоторые писания отеческие, принесенные в Россию вместе с Христовою верою на родном славянском языке, с самого начала сделались главным средством к образованию русского народа и сообщили ему тот религиозно-нравственный, или, лучше сказать, религиозно-церковный характер, который так ясно выражается во всех чертах древней русской жизни.
В этом отношении между книгами Священного Писания и богослужебными книгами прежде всего обращает на себя внимание Псалтирь, потому что едва ли еще другая какая-нибудь книга была в таком большом употреблении и имела столько влияния на образование и жизнь русского человека. Она употребляласькак книга богослужебная,как книга учебная,как книга назидательная для домашнего чтения икак книга, спасительная в некоторых особых случаях жизни.
Христианская Церковь изначала стала употреблять псалмы при богослужении. Они вошли как важнейшая и значительнейшая часть в службы повседневные, воскресные, праздничные и во все частные службы (при разных духовных требах), совершаемые Православной Церковью. От Православной Восточной Церкви такое употребление Псалтири перешло и в нашу Русскую Церковь. Вместе с богослужением и богослужебными книгами принесена была к нам и Псалтирь на славянском языке в переводе святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Кроме некоторых отдельных частей богослужения (Часы и Шестопсалмие), состоящих постоянно из чтения одних и тех же псалмов, Церковь на утреннем и вечернем своем богослужении прочитывает всю Псалтирь в каждую неделю, кроме недели Пасхальной, а в Великий пост по два раза в каждую неделю, кроме недели Страстной. При этом употребляется особого рода Псалтирь — следованная, которая своим составом, как будет показано ниже, особенно приспособлена к отправлению разных церковных служений: в ней есть и особый устав о Псалтыри, како должно есть глаголати во все лето, в котором означено, в какое время, сколько псалмов и какие именно должно прочитывать в церкви.
При таком употреблении Псалтири, входящей в состав каждого, даже самого краткого чина богослужения, она весьма естественно сделалась главной учебной книгой в древнем нашем образовании по той причине, что само это образование было по своему направлению церковное. Оно совершалось, как известно, под непосредственным руководством Церкви, преимущественно лицами духовными, и совершалось с той целью, чтобы, с одной стороны, приготовить для нее достойных и способных служителей, а с другой — научить людей вообще понимать учение веры и богослужение Церкви. Впрочем, прямые указания на учебное употребление Псалтири встречаются уже во времена позднейшие. Первое свидетельство об этом заключается в послании Новгородского архиепископа Геннадия к митрополиту Симону о необходимости устроить училища для церковных ставленников: “А мой совет о том, — говорит в нем Геннадий, — что учити в училище, первое азбука граница истолкова совсем, да и подтительные (под титлами — Ред.) слова, да псалтыря с следованием накрепко; и коли то изучят, может после того проучивая и конархати и чести всякия книгы”1. В рукописном требнике митрополита Макарияначала XVI в. встречается молитва на учениe грамоте детем, в которой испрашивается от Бога помощь уразуметь учение книжное ипсалмы Давидовы2. Игнатий, митрополит Тобольский, в Третьем окружном послании к сибирской пастве называет Псалтирь уже прямо книгою учебною: “по сей же книге (так называемой Кирилловой книге) издахуся псалтыри в полдесть (в четверть листа), нарицаемыя учебныя, учахуся бо дети по таковым книгами Божественных Писаний чтению”3. Наконец, в предисловии к славянской грамматике Мелетия Смотрицкого, изданной в Москве в 1721 г. справщиком Феодором Поликарповым, причиной к изданию этой грамматики между прочим поставляется и то, что“издревле российским детоводцем обычай бе и есть учити дети малыя в началу азбуце, потом же часословцу и псалтыри”4. Все эти свидетельства, как мы заметили, довольно поздние; однако же кроме того, что они ясно указывают на учебное употребление Псалтири в свое время, они дают полное право предполагать такое ее употребление (и еще большее) во времена древнейшие. Справщик Феодор Поликарпов, конечно, имел в виду древние предания о научении книжном, когда говорил, что обычай учить детей по Псалтири был издревле. И архиепископ Геннадий, восстанавливая образование, совершенно упавшее во время монгольского ига, конечно, не первый ввел Псалтирь в состав училищного образования, а последовал в этом древним преданиям о научении книжном, которые, как и всякие предания, строго сохранялись в памяти и от которых отступать без особенной нужды не любили. А потому с вероятностью можно предполагать, что в устроении училищ Геннадий по возможности следовал образцам тех древних училищ в Киеве, Новгороде, Смоленске, Курске, существование которых в XI и XII веках, по историческим исследованиям, оказывается несомненным, и еще — что в этих училищах учение книжное производилось по Псалтири5. По ней же, вероятно, происходило и частное домашнее обучение. По крайней мере там, где говорится об учении и чтении книг, большею частью упоминается Псалтирь. Так, в житии преподобного Феодосия о святом Спиридоне читаем: “не ведый же Писания, нача учитися книгам, аще и леты не млад сый, и изучи весь псалтырь”6. Время Геннадия представляется временем самого крайнего упадка и прежде невысоко стоявшей грамотности; но и в то время, как видно из его слов, находились люди, которые, быв не в состоянии читать другие священные книги, как, например, Апостольские, еще могли немного разбирать Псалтирь: “а се приведут ко мне мужика, — говорит архиепископ Геннадий в помянутом выше послании, — и яз ему велю апостол дати чести, и он не умеет ни ступити, и яз ему велю псалтырю дати, и он и потому одва бредет”7. Эта возможность разбирать Псалтирь при неумении ступить по другим книгам показывает, что Псалтирь читали чаще других книг, или, вернее, по ней и учились читать.
В ряду предметов древнего обучения Псалтирь следовала за азбукой вместе с Часословом: “обычай бе и есть учити дети малыя сначала азбуце, потом же часослову и псалтыри”. Архиепископ Геннадий при исчислении предметов обучения не упоминает о Часослове потому, что для обучения он назначает не простую, а следованную Псалтирь, которая, как известно, заключает в себе и Часослов. Но почему вместе с Часословом, изучение которого составляло бы, по-видимому, уже достаточную практику в чтении книг, учили читать еще Псалтирь? Для объяснения этого надобно заметить, что как умение читать, так и само чтение книг в старину понималось всмысле более обширном, чем в настоящее время. С уменьем читать в старину соединялось научение, или, лучше сказать, изучение читаемого, и чтение почти каждой книги как при первоначальном образовании, так и в последующее время происходило до заучиванья ее наизусть. Книг, входящих в состав обучения, а равно и книг для чтения и образования вообще, было весьма немного, да и книги эти были все такие, которые стоило знать наизусть, потому что они всегда были необходимы: это книги Священного Писания, книги богослужебные, писания отеческие. К таким книгам более всего относилась Псалтирь как книга священная и постоянно употреблявшаяся при богослужении: следовательно, ее учили читать сколько для того, чтобы научиться читать, столько же и для того, чтобы знать ее как книгу самую нужную.
Из приведенных выше свидетельств видно, что при обучении употреблялась Псалтирь двоякого рода: Псалтирь простая иПсалтирь следованная. Надобно думать, что большинство учащихся, особенно те, которые не предназначались для церковных должностей, ограничивались изучением простой Псалтири без тех прибавлений, какие находятся в следованной Псалтири. Митрополит Игнатий учебною Псалтирью называет Псалтирь в полдесть, а это был формат обыкновенной Псалтири, называемой иногда малою, в отличие от большей, то есть следованной8. При этой малой Псалтири письменной и печатной прилагались и правила самого обучения под названием: “наказание ко учителю, како им учити детей грамоте, и како детем учитися Божественному писанию и разумению”9. Эти правила, сами по себе простые, могут быть любопытны как памятники и свидетельства о методе нашего древнего образования. В них, между прочим, заповедуется: “самим учителем знати естество словес и силу их разумети, и где говорити дебело и тоностно, и где с пригибением уст, и где с раздвижением, и где просто”. Это показывает, что в старину чтение сопровождалось интонацией или различным изменением голоса, так что оно было не простым чтением, как в настоящее время, но речитативом, или полупением10. Это правило, относящееся вообще к чтению книг, соблюдалось особенно при чтении псалмов. Псалмы именно читались нараспев, и такое чтение их в наших древних сочинениях называется пением. Так, о преподобном Феодосии сказано: “псалтырь поющу усты тихо”11; о святом князе Борисе: “нача пети псалтырю”12; о преподобном Исакие:“поча кланятися, поя псалмы”13. Другие правила касаются различения букв в выговоре, строгого соблюдения ударений и особенно знаков препинания: “а точечного разума зело подобает брещи самому учителю”. Наставление заключается советом, чтобы вообще в чтении “была крепость в языке и в смысле разум, в речении словес языка чистость”. Другого рода Псалтирь следованная была большей частью уже заключительной книгой в древнем русском образовании, так сказать, высшим его курсом. Архиепископ Геннадий считал изучение ее достаточным для того, чтобы быть способным к должностям церковнослужителей, что и было тогда главной целью для большей части учащихся: “да псалтыря с следованием накрепко, и коли то изучят, может после того, проучивая, и конархати и чести всякия книгы”. Состав следованной Псалтири в прежние времена был чрезвычайно многосложен и разнообразен: кроме полного собрания псалмов, Часослова, службы воскресной и обыкновенной, он заключал в себе почти все известные тогда каноны, чтения Евангелий и Апостолов на праздники Господские, Богородичные и святых, разные церковные последования и чины, месяцеслов с тропарями и кондаками, пасхалию и многое другое: она была некоторым сборником всего, что вообще входит в состав каждого богослужения, и, следовательно, изучение ее действительно могло быть хорошим пособием для приготовления к должностям церковным. Весьма естественно поэтому, что в древние времена обучение для церковнослужебной цели большей частью и оканчивалось изучением Псалтири, особенно следованной. Только иногда присоединялось к этому еще изучение Деяний Апостольских и Евангелия. Но вообще изучивший Псалтирь считался человеком грамотным — книжным, то есть способным читать всякие книги. Изучение других книг первоначального образования: грамматики, арифметики и риторики, которые в переводе с греческого существовали у нас с давнего времени, было делом людей особенно любознательных и едва ли входило в состав общего образования; но по Часослову и Псалтири учились все, желавшие быть грамотными, не только те, которые готовились к должностям церковнослужителей, но даже княжеские и царские дети. Царь Алексей Михайлович, подобно всем другим, учился по Часослову, Псалтири и Деяниям Апостольским; его дочери, царевны Татьяна и Ирина, изучали утреню и часы. Первоначальное образование в старину было для всех одинаково.
Научившись читать по Псалтири, или лучше, выучивши ее наизусть, русский человек уже никогда, можно сказать, не расставался с нею. Как книга назидательная и душеспасительная, она была не только настольной книгой, которую предки наши читали дома во всякое свободное от занятий время, но сопровождала их даже в путешествиях. Святой князь Борис находился в пути, когда настигли его убийцы, подосланные Святополком. Узнав об этом, как говорит Нестор, Борис “нача пети глаголя: Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя. И кончав оксапсалма (Шестопсалмие), увидев, яко послани суть губить его, нача пети псалтырю, глаголя:яко обидоша мя унци тучни и сбор злобивых осаде мя”14. В пути же находился и Владимир Мономах, когда явилось к нему неприятное посольство от двоюродных братьев, убеждавшее его к неправедной войне с Ростиславичами: “И отрядив я (послов), — говорит о себе Мономах, — взем псалтырю в печали и разгнув я, и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе? вскую смущаеши мя? <…> Не ревнуй лукавнующим, ни завиди творящим беззаконие”15. Этот обычай брать Псалтирь в дорогу, конечно, соблюдался и впоследствии. На него указывает между прочим то обстоятельство, что следованная Псалтирь, изданная в 1525 г. в Вильне доктором Скориной, названа “подорожной книжицей”16. Владимир Мономах в своем Поучении советует детям никогда не оставлять ночных поклонов и пения, которое, по всей вероятности, состояло также в пении псалмов. По крайней мере обыкновение петь псалмы ночью встречается и впоследствии, итакже в царском быту. Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., говорит о царе Алексее Михайловиче, что он, “употребляя большую часть дня на дела государственные, немало также занимается благочестивыми размышлениями и даже ночью встает славословить Господапеснопениямивенценосного Пророка”17. Известно также, что святой Михаил, князь Черниговский, и боярин его Феодор, замученные в Орде по приказанию Батыя в 1243 г., пели псалмы во время самого мучения их18.
Но особенно часто читали Псалтирь в монастырях. Здесь читали ее уже не в свободное только от занятий время, но даже во время самых занятий, потому что многие знали ее наизусть. Еще сам основатель русской иноческой жизни преподобный Феодосий говорил своей братии: “пачеже имети в устех псалтырь Давыдов подобает черноризцем, сим бо прогонити бесовскоеунынье”19. Сам он, по сказанию жизнеописателя, пел усты тихо псалтырь, в то время, как руками прял волну или делал другое что-нибудь20. Инок Спиридон был просфорником; но несмотря на это определенное занятие — печь каждый день просфоры для монастыря, он успевал прочитывать в день всю Псалтирь, “ибо, — замечает его жизнеописатель, — или дрова секий, или тесто меся, непрестанно в устех своих псалмы Давидовы имеяше, да на всяк день скончает по обычаю, якоже и бысть”21. О блаженном Феодоре рассказывается, что он в своей пещере молол жито для братии и в то же время пел псалмы “изуст”22. IIpи таком — изустном — чтении или пении псалмов, конечно, много было и таких, которые, подобно святому Спиридону, прочитывали всю Псалтирь каждый день. Кроме такого чтения или пения псалмов при всяком занятии, в монастырях было еще определенное по правилам чтение Псалтири, установленное по примеру первых подвижников иноческой жизни. Оно соединялось иногда с домашним отправлением утрени, часов, обедницы, вечерни и повечерия и само имело вид домашнего богослужения, потому что совершалось по определенному чину. Подробные правила для такого чтения Псалтири изображаются в общем уставе “како подобает иноком жити”23. В нем относительно чтения Псалтири предписывается: от начала месяца сентября и до апреля или до Святой Пасхи каждодневно на день и ночь “отпевать пол-псалтыря”, в летние дни после Святой Пасхи и до начала сентября месяца “ради умаления нощнаго и дневнаго служения отпевать по седьми кафизм”. Если же кто желает каждый день прочитывать всю Псалтирь, “таковый да творит весь Псалтирь на четыре ñòàòèè по пяти кафизм на коеждо ñòàòèå”. Для самого чтения в простых и следованных Псалтирях в начале прилагается “устав святых Отец Богом преданный всем хотящим пети псалтырь в молчании живущими иноком и всем богобоязненным христианом”. В нем, кроме обыкновенных начальных молитв перед всяким богослужением, помещаются еще особые молитвы — перед чтением и после чтения Псалтири. В молитве перед чтением Псалтири испрашивается помощь у Всесвятой Троицы “начати с разумом и кончати делы благы богодухновенныя сия книгы, яже Святый Дух усты Давыдовы отрыгну <…> управить ум и утвердить сердце не о глаголанииустом стужати, но о разуме глаголемых веселитися”24. Замечательно, что в одной рукописной Псалтири XVI в. начальным псалмом для чтения поставлен не первый, а последний псалом: Мал бех в браmиu моей и юнший в дому отцамоего…, который вероятно потому, что пророк указывает в нем на некоторые черты из своей жизни и говорит о самой Псалтири, назван “предословием Давида пророка на псалтырь”25. После чтения Псалтири полагаются две молитвы. В одной из них содержатся между прочим такие прошения:
“Многомилостиве и прещедре Господи Иисусе Христе Боже наш, рекый пречистыми Своими усты: просите и приимете, толцете и отверзется! И аз надеюся, Господи, от Тебе милости, яко словесем Твоим веру ях, и понудихся проглаголати псалтырь сию <…> И аще в котором псалме изгрубих, или в другом глаголах или в помыслех нечистых, или в моем недоумении, или в забвении ума, Господи прости ми <…> Услыши псалмы сия и приими их в благоухание и причти их к дневным часам и нощным, иже есть дванадесят дневных часов и дванадесят нощных <…> дай ми, Господи, псалмы сия на утешение души и телу моему и на отпущение грехов и дому сему на благословение и на прогнание нечистому духу и на победу врагом видимым и невидимым…”26.Впрочем, эта молитва, в которой так хорошо выражается взгляд наших предков на значение Псалтири, встречается редко. Обыкновенно же заключительною молитвою после чтения псалмов в рукописях полагается другая краткая молитва, в которой читавший говорит: “спаси мя, Господи, молитвами Пророка твоего Давыда и npиими в честь сия псалмы и молитвы, яже глаголах пред Тобою за ся и не мерзско Ти буди со воздыханием моление сие”27. Кроме того, известен еще особый чин для чтения некоторых избранных псалмов под названием “чин, како подобает пети дванадесять псалмов особь, ихъже пояху преподобнии отцы пустыннии во дни и в нощи, о нихъже воспоминается в книгах отеческих, и в житиях и мучениях святых многих, принесенный от св. горы иноком Досифеем”28. Неграмотные должны были заменять чтение псалмов поклонами и молитвой Иисусовой. На этот случай в древних Псалтирях встречаются правила, из коих видно, что за прочтение одного псалма полагалось двадцать поклонов, за прочтение всей Псалтири в сидячем положении — триста, а стоя — три тысячи поклонов; прочтение одной кафизмы заменялось произношением 500 раз молитвы Иисусовой, а вместо всей Псалтири требовалось произнести6000 раз эту молитву29.
Такое чтение Псалтири, имевшее характер домашнего богослужения и составлявшее для монашествующих постоянное и необходимое правило жизни, совершалось часто и мирскими благочестивыми людьми. Жизнь наших предков, воспитывавшихся под непосредственным руководством Церкви, во многих отношениях имела и характер церковный. Известно, что богатые благочестивые люди более всего заботились о том, чтобы устроить у себя домовую церковь; другие хотели иметь в своем доме хоть некоторое ее подобие. Передний угол в их комнатах был наполнен множеством икон и походил на церковный иконостас: здесь, когда не было возможности идти в церковь по болезни или другим каким-нибудь обстоятельствам, в собрании всех членов семейства читались утреня, часы, вечерня, повечерие, зажигались свечи, курился ладан30. Но высшим образцом жизни христианской, проповедуемой Церковью, была жизнь иноческая; а потому не только многие стремились принять иноческий сан хоть при конце жизни, но и в мире старались, сколько возможно, подражать этой жизни, особенно люди пожилые. И потому вышеупомянутыйустав петь псалтырь назначается не только для иноков, но и для всехбогобоязненных христиан.Это обыкновение еще до сих пор можно встречать между некоторыми благочестивыми людьми; а раскольники наши таковым чтением Псалтири хотят даже заменить богослужение Церкви, от которой они удалились. У них есть устав, “како лишившимся соборныя службы псалтырию и поклонами угодити Богу”, который в сущности есть тот же вышеупомянутый нами устав, како подобает иноком жити. Но они, к сожалению, опустили из него одно правило, которое показывает, что предки наши, сколь ни высоко ценили домашнее чтение Псалтири, никогда, однако же, не думали равнять его молитве церковной: “вся же сия (то есть пение Псалтири, поклоны, молитвы — Авт.) твори с советом игумена твоего и отца духовнаго; без тех же совета ничтоже делай духовного дела, да не отлучишися от Церкви никакоже кроме некыя великия нужды”31. Это правило было непременным законом для наших предков, строго воспрещавших всякое уклонение от церковной молитвы. “Не буди лжив, — писал еще в XII в. Симон, епископ Владимирский, к Поликарпу, архимандриту Печерскому, — вины ради дела коего собора церковнаго не отлучайся. Ибо яко дождь растит семя, тако и Церковь влечет душу на добродетель. Елико бо твориши в келии, аще псалтырь чтеши, или обанадесять псалмы поеши, все то ни единому Господи помилуй уподобится соборному”32.
Кроме того, Псалтирь употреблялась еще в некоторых особенных случаях. Так, было обыкновение читать псалмы над больными, страдавшими тяжкими продолжительными болезнями, и особенно над теми, которых считали находящимися под влиянием нечистых духов. Основанием для такого обыкновения служило, конечно, то, что псалмы как песнопения богодухновенные силою благодатною могут утишать душевные и телесные страдания, что сам святой творец их отгонял от Саула злого духа и успокаивал его взволнованные чувства и бурные страсти, а равно и опыты из жизни святых иноков и отшельников, которые, как пишется в их житиях, пением и чтением псалмов обыкновенно отражали нападения злых духов, которым они беспрестанно подвергались. Посему-то преподобный Феодосий говорил инокам печерским: “паче же подобает иноком имети в устех псалтырь Давыдов, сим бо прогонити бесовское унынье”33. И в вышеупомянутой нами молитве, которую положено читать после прочтения Псалтири, между другими прошениями находится и прошение “да будут псалмы сия дому сему на благословение и на прогнание нечистому духу”.
Замечателен и другой обычай, ведущий свое начало от первых времен христианской Церкви и особенно строго соблюдаемый доселе в России — обычай читать Псалтирь по умершим. Он образовался в подражание первенствующим христианам, которые совершали псалмопение при погребении усопших своих собратий, и с IV века, по свидетельству Сократа, сделался уже всеобщим в Церкви христианской34. По своей продолжительности чтение псалмов по умершим в древние времена было неодинаково: читали большей частью в третий, девятый и сороковой день после смерти. У нас же Псалтирь обыкновенно читалась и читается над телом умершего до его погребения и после погребения в продолжение сорока дней. Котошихин, рассказывая о древних обычаях при погребении русских царей, говорит: “и до 6 недель у гроба его (царского) творят церковные дьяки денно и ночно псалтырь с молитвами”35. При чтении через несколько псалмов после каждой славы совершается поминовение умершего, то есть произносится особая молитва о упокоении души его. Самое чтение псалмов производится по тому же вышеупомянутому нами уставу, который назначен для всех хотящих пети псалтырь и в настоящем случай применяется к поминовению усопших. Впрочем, для этого случая у нас печатались и особые Псалтири, в которых читаемые при поминовении усопших тропари и молитвы помещались отдельно после каждой кафизмы, а не все вместе, как они ныне печатаются в следованной Псалтири. Нет нужды много говорить о том, как прекрасно это обыкновение сопровождать в другой мир душу отшедшего от нас собрата теми самыми священными песнопениями, которые он слышал и воспевал сам в продолжение своей жизни. Слыша эти священные слова, напоминающие еще прежнюю жизнь, душа его легче может перенести этот тяжкий разрыв с нею, и, воскрыляемая этими молитвами, легче возносится к престолу Божию, чтобы там вместе с ангелами и святыми вечно воспевать славу Божию. Но особенно важным и знаменательным этот обычай представляется нам тогда, когда мы припоминаем то состояние, в каком, по учению Церкви, находится душа после смерти, проходя различные мытарства и подвергаясь тяжким испытаниям в продолжение сорока дней начиная от дня кончины. Постоянное чтение псалмов в это время с чистою молитвою об умершем, конечно, весьма много помогает душе его перенести эти испытания.
Наконец, нельзя не упомянуть еще об одном обычае, который также ведется издревле и соблюдается отчасти доселе, — об обычае гадать по Псалтири. Указание на этот обычай можно видеть еще в вышеприведенных нами словах Владимира Мономаха: “и отрядив я (отослав послов) взем псалтырю в печали и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе<…> Не ревнуй лукавнующим…”. Находясь в тяжелом положении, в какое поставило его посольство от князей, Мономах искал облегчения и разрешения своих недоумений в Псалтири, раскрыл ее наудачу, и вот что, говорит он, вышло: Нe ревнуй лукавнующим. На одной рукописной Псалтири XVI в.36встречается следующая приписка прежнего владетеля ее, казанского узника Василия Петрова: “я гадал по сей псалтыри и мне вышло жить только пять лет, а я думал жить еще пятьдесят лет”.Первоначальный источник гадания по Псалтири заключается, конечно, в глубоком религиозном чувстве человека, который вСлове Божием искал разрешения своих недоумений, особенно в трудных обстоятельствах жизни, когда не знал, на что решиться. С таким чувством, конечно, обращался к Псалтири Мономах. Но впоследствии к этому чистому чувству примешалось суеверие, которое начало слепо доверять произвольному и иногда в высшей степени неразумному толкованию разных слов в Псалтири и, разумеется, не успокаивало, а только раздражало любопытство.
Постоянно слышимая при Богослужении, с малых лет и всю жизнь читаемая и изучаемая, Псалтирь, естественно, должна была отозваться в духе русского человека, в его образовании и письменности. Все произведения древней письменности — летопись Нестора, сочинения Феодосия Печерского, митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Серапиона Владимирского — наполнены разными местами из псалмов. Преподобный Нестор часто свои чувствования и суждения по поводу рассказываемых им событий выражает словами пророка Давида и притом выписывает иногда почти целые псалмы. Владимир Мономах в знаменитом поучении к своим детям также постоянно обращается к псалмам. Даниил Заточник в самом начале своего слова восклицает словами псалмопевца: возстани слава моя, возстани псалтырю и гусли. Весьма ясно также выразилось влияние псалмов и в народной словесности, и особенно в притчах и пословицах, которые представляют собою памятник народной житейской мудрости. Между пословицами очень много таких, которые суть не что иное как отдельные изречения, заимствованные из разных псалмов и несколько изменившиеся от употребления37; есть пословицы, составившиеся на основании некоторых изречений псалмов или указывающие вообще на Псалтирь38. Кроме того, мы встречаем даже особую форму произведений народных, составленных по подражанию псалмам и названных их именем, так называемые псальмы или духовные стихи39 — песни духовного содержания, проникнутые чувством благочестия, хотя и наполненные разными, часто грубыми, догматическими ошибками и выдумками. Между ними особенно замечателен в настоящем случайстих о голубиной книге, содержащий в себе космогонические представления русского народа, образовавшиеся под влиянием христианского учения, но обезображенные разными вымыслами народной фантазии. В этом стихе царь и пророк Давид в многочисленном собрании “царей и царевичей, князей и князевичей и людей мелких, христиан православных, пред великой книгой Божьей, упавшей с неба во время тучи грозной”,представляется один разрешающим все вопросы о происхождении разных предметов в мир, какие предлагает ему русский князь Владимир40. Народная фантазия, собравшая около великой книги Божией, под которой, конечно, разумеется Библия, множество людей самых именитых, выбрала из всех них для решения своих вопросов царя и пророка Давида, — конечно потому, что он известнее всех был народу по своей премудрой и богодухновенной книге, которую народ чаще всех книг читал и слушал, подобно тому, как занимавшие его вопросы он вложил в уста князя Владимира, который со стороны благочестивого любопытства или совопросничества мог быть известен народу с давнего времени еще по рассказу Нестора о его испытаниях разных вер перед принятием веры христианской православной41. Эта форма народных произведений в позднейшее время появилась, хотя в измененном несколько виде и с новым именем кантов в нашей литературе XVII в., когда из южной России перешло к нам искусство стихотворное. Известно, что сам святитель Ростовский Димитрий любил излагать свои благочестивые чувствования силлабическими стихами в форме псальмов или кантов42.
В заключение нашего обозрения считаем нужным хотя бы кратко сказать о переводах, рукописных списках и печатных изданиях Псалтири, бывших следствием постоянного и разнообразного ее употребления. Псалтирь, как известно, употреблялась в трех видах как Псалтирьпростая,следованная и толковая. Простая, обыкновенная Псалтирь,кроме полного собрания псал-мов, разделенных на кафизмы и славы, по описанию Алляция и Каве43, у греков содержала еще псалмы полиелейные или, так называемые избранные, которые составлены из разных псалмов с величаниями, употребляемыми в разные праздники, и библейские песни,служащие основанием разных канонов. В таком виде, вероятно, она и переведена была на славянский язык и принесена к нам вместе с другими богослужебными книгами. Но у нас в разные времена вошли в нее разные прибавления, а именно: предисловие, содержащее в себе изречения о значении псалмов, заимствованные из сочинений святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста и блаженного Августина, которое помещалось и в следованных Псалтирях; разные тропари и молитвы, которые помещались или отдельно в каждой кафизме, или все вместе после всех псалмов; устав, како подобает пети псалтырь, помещавшийся в рукописных Псалтирях в начале псалмов, и устав, како подобает пети дванадесять псалмов в конце Псалтири. С XVII в., когда раскольники начали распространять свои заблуждения, они и в Псалтирь как в книгу самую употребительную включили ложное толкование слов блаженного Феодорита о сложении перстов в крестном знамении; но для опровержения их заблуждений и ограждения от них православных тогда же помещены в Псалтири символ, известный под именем Символа святителя Афанасия Александрийского, краткое изложение веры Анастасия Патриарха Антиохийского, КириллаИерусалимского и преподобного Максима и наставление о сложении перстов в крестном знамении, заимствованное из Жезла Правления и Увета духовного. Кроме этих прибавлений, в старинных рукописных Псалтирях встречаются еще другие статьи, показывающие, что Псалтирь была самою употребительною книгою, в которую потому вносили весьма многое: в Псалтирь учебную включалось Наставление, како учити детей грамоте и како детем учитися Божественных Писаний чтению и разумению; в Псалтирях, употреблявшихся монашествующими, встречается канон мнишеского жития, месяцеслов с тропарями и кондаками и пасхалия. В Псалтирях, употреблявшихся при чтении псалмов по умершим, помещается слово святителя Кирилла Александрийского на исход души. Славянский перевод Псалтири, до сих пор употребляемый нами, принадлежит святым Кириллу и Мефодию, которые, по свидетельству преподобного Нестора44, Псалтирь вместе с Евангелием и Апостолом переложили первее. Но она и впоследствии переводима была на славянский язык несколько раз. Кроме общего перевода с другими книгами Священного Писания, как то перевода всего Ветхого Завета, совершенного во Львове около 1570 г., перевода всей Библии доктора Скорины, изданного по частям в Праге в 1517–1519 г., и исправленного издания Библии князя Константина Острожского45, было несколько отдельных переводов Псалтири. Так, в предисловии к пергаменной Псалтири XIII в. (НовгородскаяCoфийская библиотека)46выставлено имя ее переводчика с греческого языка — некого мниха Саввы. В XIV в. переводом или, лучше сказать, исправлением Псалтири занимался митрополит Киприан47. При святителе Филиппе (1467–1473) новокрещенный еврей Феодор перевел Псалтирь с еврейского вместе с книгою Есфирь48. Максим Грек переводил Псалтирь также с греческого49. Между рукописями Синодальной библиотеки есть рукописная Псалтирь50, переведенная Авраамием Панкратиевым сыном Фирсовым, бывшим переводчиком посольского приказа при патриархе Иоакиме в 1683 г.Кроме переводов, замечательно еще переложение Псалтири в стихи, сделанное известным ученым и стихотворцем Симеоном Полоцким, который переложил всю Псалтирь силлабическими стихами по примеру виденных им на Западе стихотворных переложений Псалтири на греческом, латинском и польском языках51. Замечательные по времени издания Псалтири были в Москве в 1568, 1591, 1602 гг., в Вильне в 1576, 1581, 1586 гг., во Львове в 1608, 1615 гг., в Киеве в 1624, 1629 гг. Кроме того было еще издание Псалтири вместе с Новым Заветом в Остроге в 1580 г., в Вильне в 1625 г. и др.
Другой вид Псалтири — Псалтирь с возследованием, или следованная. На том основании, что о ней не упоминают ни Алляций, ни Каве, писавшие о богослужебных книгах Греческой Церкви, думают, что она получила начало свое не в Греции, а у славянских племен и, может быть, составлена самими просветителями их Кириллом и Мефодием, хотя в известиях о переводе ими Священного Писания и богослужебных книг и о перенесении этих книг к нам в Россию о ней не упоминается. Впрочем, по содержанию своему она не есть какая-нибудь новая книга, отличная от других богослужебных книг; она выбрана из этих же книг, вероятно, с той целью, чтобы могла заменять их там, где их недоставало. В состав ее вошли главным образом две книги — Псалтирь и так называемый Великий часослов, к которым присоединяются разные прибавления из других книг; прибавления эти в разных Псалтирях, особенно рукописных,чрезвычайно разнообразны, так что весьма трудно определить вообще состав следованной Псалтири в древние времена. По замечанию Строева, “самое непременное в следованных Псалтирях: Псалтирь, часослов, последование вселетнего пения, каноны наиболее употребительные. Все прочее было произвольно и зависело от редакторов и писцов. Старинные печатные издания не менее рукописей между собою несходны”52. В старинных рукописных Псалтирях мы встречаем многое из того, что ныне содержится в молитвенниках (разные молитвы и акафисты), требниках (последование Пятидесятницы, чин над коливом пî усопшем и другие чинопоследования) и минеях (службы святым)53. Следованная Псалтирь в первый раз напечатана была в Кракове в 1491 г., в Цетине в 1495 г., в Вильне в 1525 г., в Венеции в 1546 г., в Остроге в 1598 г., в Москве в 1626 г.54.
Толковая Псалтирь встречается в рукописях также в разных видах, или скорее с разными толкованиями, а именно: с толкованием святителя Афанасия Александрийского, с толкованием блаженного Феодорита Кирского, с толкованием, извлеченным из сочинений разных Отцов и учителей Церкви, и, наконец, с толкованием Брунона, епископа Вюрцбургского, умершего в 1043 г. Перевод Псалтири с толкованием святителя Афанасия Александрийского, по замечанию Востокова, сделан в самой глубокой древности, ибо он имеется в пергаменных списках XI и XII в.55. Не менее древен также, по его словам, перевод Феодоритовой толковой Псалтири56. Толкование Псалтири, извлеченное неизвестно кем из сочинений Златоуста, Августина, Феофилакта, Василия Великого, Кассиодора и др., переведено Максимом Греком в половине XVI в.57; тогда же сделан перевод Брунонова толкования с латинского учеником Максима Грека Димитрием Герасимовым58.
Что касается до рукописных списков Псалтири, то их дошло до нас, так же как и печатных изданий, гораздо больше всех других духовных книг, употреблявшихся у наших предков. Древнейшие из них и замечательнейшие относятся к XI, XII и XIII вв. Как книгу особенно любимую, предки наши переписывали Псалтирь с особенным тщанием и украшали ее разными изображениями. После витиеватых заставок в начале книги и витиеватого же изображения начальных букв каждой кафизмы, каждого псалма, самое общее, чаще других встречающееся в рукописных Псалтирях изображение, перешедшее потом и в печатные их издания, есть изображение пророка Давида, сидящего и пишущего свои псалмы. Но в некоторых Псалтирях встречаются еще и другие изображения. Востоков указывает на пергаменную Псалтирь XIV в., в которой в разных местах пред кафизмами помещено двенадцать живописных изображений; из них на девяти представлен пророк Давид, молящийся Христу Спасителю, приникающему с облаков, а на трех изображениях — сонм певцов, а над ними в облаках с одной стороны Иисус Христос, а с другой — пророк Давид. Кроме того, были еще так называемые лицевые Псалтири, которые на полях почти каждого листа заключают раскрашенные лицевые изображения, выбранные или вообще из текстов Священного Писания, или же из текстов одних псалмов59.
1АИ. Т. 1. СПб., 1849. № 104. С. 147–148.
2Ркп. Солов. библ. № 1085.
3Православный Собеседник. 1855. Кн. 2.
4Строев П. М. Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке… Ивана Никитича Царского. М., 1836. № 244. С. 372.
5Лавровский Н. А. О древних училищах. Харьков, 1854.
6Патерик Печерский. 1843. С. 165 об.
7АИ. Т. 1. № 104. С. 148.
8Такая Псалтирь, например, издана была в 1634 г. и 1640 г. Василием Бурцевым.
9Такое “наказание” помещено, например, в Псалтири, изданной в Москве 1645 г. (Сахаров И. П.Обозрение славяно-русской библиографии. СПб., 1849. № 456). Наставления, заключающиеся в нем, заимствованы из так называемых азбуковников.
10Разными изменениями в голосе прежде старались выразить все разные знаки, встречающиеся в древних рукописях, а также разные свойства букв гласных и согласных, что и объясняется в самомнаказании.
11Патерик Печерский. С. 47.
12ПСРЛ. Т. 1: Лаврентиевская летопись. СПб., 1841. С. 57.
13Там же. С. 82.
14Там же. С. 57–58.
15Там же. С. 100.
16В предисловии к этой Псалтири между прочим сказано: “в сей малой подорожной книжице поряду кратце положены суть псалтырь, часослов”и пр.
17См. Забелин И. Е. Черты Русской жизни // Отечественные Записки. 1857. № 1.
18См.: Жития святых Михаила и Феодора // Великие Минеи-Четии. СПб., 1869. 20 Сент.
19ПСРЛ. Т. 1. С. 79.
20Патерик Печерский. С. 47.
21Там же. С. 166.
22Там же. С. 156 об.
23Он встречается в древних типиках, Псалтирях следованных и в сборниках и называется иногдаправилом живота христианского, пачеже иноческого, или уставом о житии христианском.
24Кроме этой молитвы еще три молитвы помещены в рукописной толковой Псалтири половиныXVI в., принадлежавшей знаменитому иерею Сильвестру (Ркп. Солов. библ. № 1039. Описание ее смотри ниже) под таким заглавием: “а се молитвы преже, неже начнутся псалмы”.
25Ркп. Солов. библ. № 755.
26Рукоп. следов. Псалт. Солов. биб. № 755.
27Там же. № 711, 717.
28Инок Досифей, архимандрит Киево-Печерский, был на Афоне в XIII в. Принесенный им оттуда чин, како подобает пети 12 псалмов, издаваем был и отдельною книгою в 4 д. (см. Сопиков В. С.Опыт Российской библиографии. СПб., 1904–1906. № 1662); ныне он печатается в канониках Киевского издания и следованных Псалтирях.
29В пергаменной Псалтири Синодальной библиотеки 1296 г. (Протоиерей Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1855–1917. № 13) находится следующее правило: Отца Иоанна мниха, святии отци вуставили против единому псалму 50 поклон, а всю Плсатырю проити за 5000. Иегдаже святый Феодор всяко пение и почиттанье оустави, тогда и Псалтирю оустави за 20 поклон 1 псалом, а всего за 3000 поклон стояче, а сидя за 300. Это же правило см. в пергаменной Псалтири Новгородской Софийской библиотеки, описанной в: ЖМНП. 1855. Декабрь. В древних же Псалтирях, простых и следованных, встречается “предание от оустава святых отец иже в общем житии пребывающим иноком неоумеющим писания книжнаго, не токмо иноком, но и всем богобоязливым и мирьским: за всю псалтырь шесть тысящь молитв Господи Иисусе Сыне Божий помилуй мя грешнаго, а за кафизму три ста молитв, а за славы сто молитв”(Рукоп. следов. Псалт. XVI в. Солов. библ. № 711). Это правило печатается и в нынешних следованных Псалтирях.
30Домострой. Гл. VIII и XII.Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1884. Гл. 1.
31Это правило, находящееся в ycmaве какоподобает иноком жити, помещалось и в рукописных Псалтирях. Так, например, оно встречается в ркп. следов. Псалтири Солов. библ. № 711, принадлежавшей святому Филиппу Митрополиту.
32Патерик Печерский. С. 191 об.
33ПСРЛ. Т. 1. С. 79.
34Сократ Схоластик. Церковная История. Кн. VII. Гл. 46.
35Котошихин Г. К. Указ. соч. Гл. 1. С. 16.
36Протоиерей Горский А. В., Невоструев К. И. Указ. соч. № 15.
37Таковы, например, пословицы: гневайся да не согрешай (ср. Пс 4:5);истина от земли, а правда с небеси (ср. Пс 84:12);коли не Господь созиждет дом, то всуе труд (ср. Пс 126:1). — Русские народные пословицы и притчи. М., 1848. С. 70, 158, 176. См. также с. 6, 31, 33, 81, 115–116, 265, 325, 334–335, 394.
38Там же. С. 49, 81, 325.
39В известном“правиле”, называемом в древних рукописях правилом святых Апостол и святых Отец “о книгах их же подобает чести и внимати и их же не внимати ни чести не подобает”,между ложными писаниями, которые не должно читать в церкви, упоминаются “составленнии мирстии псальми, яже суть кресту твоему водруждьшуся грядите двои (то есть два псальма, начинающиеся словом грядите) и ангелскы вопием” (по ркп. Сбор. Солов. библ. № 802. С. 21). К сожалению, по такому краткому указанию нельзя определить, что это были за псальми; но по крайней мере видно, что сочинения, носившие такое имя, появились у нас рано и были очень распространены. Указанное правило, в котором о них говорится, встречается в требниках Киприана и Макария, в древних Кормчих и в так называемой Кирилловой книге.
40См.: Русские народные стихи / Изд. П. Киреевский // ЧОИДР. 1848. № 9.
41Кроме того, в старинных рукописных сборниках встречается множество самых разнообразных сочинений, которые составлены под влиянием Псалтири и других священных книг древними нашими грамотниками и давно уже ожидают строгого разбора, потому что они послужили основанием разных суеверий, встречающихся в простом народе, и особенно в большом ходу у раскольников, которые читают их наряду с книгамиСвященного Писания. В одном сборнике (Солов. библ. № 934) есть “сказание о псалтыри, како составися Давидом Царем”. В нем между прочим говорится, что пророк Давид написал всех псалмов 365. Он сам долго дивился тому, откудаесть ему разум тако писати, пока наконец один его царедворец случайно не заметил и не открыл ему, что подле него в то время, как он пишет, сидит невидимый им ангел и сказывает ему на ухо то, что он должен писать. Желая в этом удостовериться, пророк приказал бросить псалмы в море в ящике, залитом оловом, полагая, что если псалмы угодны Богу, то ящик сам выплывет из моря. Однако ж ящик сам не выплыл и пробыл в море 80 лет, и его вытащили оттуда вместес рыбою рыболовы уже при Соломоне. Ho вместо 365 псалмов в ящике оказалось только 153 псалма, которые Соломон и проповеда мирови и положишав соборной церкви славити Вышняго. Во время одного пожара в Иерусалиме псалмы затерялись снова, и Ездра, собиравший их потом, нашел уже только 150 псалмов. Впоследствии на том месте, где были найдены 153 псалма, Апостолы по повелению Спасителя закидывали мрежи и уловили 153 рыбы, и, как Давид и Соломон наполнили весь мир псалтырным учением, так и Апостолы наполнили весь мир Божества и правыя веры.Вероятно, основываясь на этом сказании, многие раскольники верят, что мыимеем неполное число псалмов, и повсюду стараются отыскать полную Псалтирь.
42В сочинении святителя Димитрия Ростовского(М., 1849. С. 105) указаны начальные стихи восьми таких псальмов, которые, по преданию Ростовской Церкви, принадлежат святителю Димитрию. Обыкновение писать и распевать канты, состоявшие большей частью в подражании псалмам, особенно долго сохранялось между лицами духовными и перешло в старые духовные училища.
43Dissertatio de libris Graecorum Ecclesiasticis. Psalterium. Hist. litter. Tom. II. Dissert. 11.
44ПСРЛ. Т. 1. С. 11 и 12. То же сказано и в житии святого Мефодия.
45История РусскойЦеркви. Пер. III. Изд. 2. С. 72.
46Об этой Псалтири см. в: ЖМНП. 1855. Декабрь.
47Собственноручный список Псалтири Киприана в библ. МДА (История Русской Церкви. Пер.II.C. 57).
48История Русской Церкви. Пер. III. Изд. 2. С. 144.
49Митрополит Евгений (Болховитинов). Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-римской Церкви. Ч. II. СПб., 1845. C. 38.
50Протоиерей Горский А. В., Невоструев К. И. Указ. соч. № 6.
51Псалтирь эта издана в Москвев 1560 г. В предисловии ее автор говорит, что он перевел ее стихами для того, чтобы “не в церкви, а в домах читати и сладким гласом воспевати”, для чего им написаны и напечатаны были на каждом листе особые ноты. Она, как известно, пробудила расположение к поэзии в Ломоносове, который впоследствии сам написал переложение многих псалмов и расположил к тому же и последовавших за ним поэтов, из коих редкий не вдохновлялся псалмами и не оставил переложения хотя нескольких псалмов.
52Строев П. М. Указ. соч. № 337.
53Для примера представляем состав рукописной следованной Псалтири XVI в. (ркп. Солов. биб. № 755): чин, како особь пети псалмы; 150 псалмов с молитвами и тропарями после каждой кафизмы. Девять песней библейских; псалмы избранные; часословец, имеяй утреннюю, дневную, вечернюю и нощную службу; молитвы утренние, вечерние и нощные, тропари воскресные, ипакои и богородичны на осмь гласов; тропари и кондаки дневные; служба воскресная всех гласов; 12воскресных Евангелий; последование св. купины; чин на разлучение души от тела; месяцеслов; последование святой Четыредесятницы; акафисты Спасителю и Богоматери; служба Благовещению; правило молебное к своему ангелу; канон молебен к Пресвятой Богородице. Каноны Покрову, Воздвижению и на собор Архистратига Михаила; службы Московским чудотворцам Петру и Алексею, святителю Леонтию Ростовскому, Варлааму Хутынскому, Николаю Чудотворцу, Сергию Радонежскому, Кириллу Белозерскому; канон мнишьского жития по вся дни; чин над коливом по усопшем; правило святого причащения; стихиры поемыя по вся дни; канон о плаче Святой Богородице; канон святителю Николаю и трем Святителям; последование часов накануне Рождества, Богоявления и в великий пяток; Евангелия и Апостолы на разные праздники; канон на Святую Пасху; канон молебен за творящих милостыню; последование святой Пятидесятницы; службы на погребение Спасителя; каноны за бездождие, о ведре, в день брани; пасхалия Геннадия, архиепископа Новгородского.
54Сахаров И. П. Указ. соч. № 5, 8, 14, 26, 108, 225.
55Востоков А. Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1848. С. 469. Здесь же описание трех рукописных Псалтирей с толкованием святителя Афанасия XVI, XVII и XVIII вв. С. 468–470. Между ркп. Солов. библ. есть несколько списков этой Псалтири, между коими замечателен по времени список XV в., принадлежавший игумену Досифею (совре-меннику преподобных Зосимы и Савватия): книга Давыда Пророка, Царя Июдейска, истолкована Афанасием архиепископом на благочестие верным и на отгнание противным. Сначала помещена известная молитва пред чтением псалмов.
56Там же. С. 471. Опис. толк. Псал. конца XV в.
57Митрополит Евгений (Болховитинов). Указ. соч. С. 28. Между ркп. Солов. библ. есть список этого перевода (в двух книгах № 1040 и 1041) дачи патpиaрхa Иоасафа, бывшего тогда (1630 г.) еще архиепископом Псковским. Извлечение из этого, кажется, толкования у нас печаталось под именем толковой Псалтири, в которой толкование помещается на полях книги против стихов. См.Строев П. М. Указ. соч. №223.
58История Русской Церкви. Пер. III. Изд. 2. С. 144, 145. Между ркп. Солов. библ. (№ 1039) есть список этого перевода, подаренный знаменитым иереем Сильвестром. На первом листе внизу написано: Иepeй Селивестр (а внизу под этим другой рукою написано: в иноцех Спиридон) да сын его Анфим;а на обороте 17-го листа написано: лета 7060 дал сию святую книгу псалтырь толковую в дом Боголепного Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и преподобных чюдотворец Зосимы и Савватия Благовещенской Священник Селивестр, да сын его Анфим, по себе и по своих родителех, а доколе они живы, ино за них Бога молити. После предисловия, в котором говорится о прежних толковниках Псалтири и о самом Бруноне, помещены три упомянутые нами выше молитвы пред чтением Псалтири.
59Такие Псалтири указаны в: Строев П. М. Обстоятельное описание славянско-российский рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке… графа Феодора Андреевича Толстого. М., 1825–1829. Отд. I. № 32; Отд. III. № 40. Между рукописями Соловецкой библиотеки (№ 748),естьтакже лицевая Псалтирь, написанная в большой александрийский лист самым крупным и чистым полууставом и в 1594 г. подаренная в Соловецкий монастырь боярином Димитрием Годуновым.
Список сокращений
АИ — Акты исторические, собранные и изданные Археографическою Комиссиею. СПб., 1841, 1842. 5 Т.
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
ЧОИДР – Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете.
Альманах "Альфа и Омега", № 29