Архимандрит Захария (Захару)
Сейчас мы хотим поговорить о монашеском духе и о духе мира... Чем ближе к концу, тем большей становится честь, привилегия быть монахом, и даже быть христианином. Святые Отцы говорят нам, что в давние времена, наши отцы славились великими чудесами, воскресением мертвых. Но христиане последних времен,
которые сумеют сохранить веру, обретут большую славу на небесах, большую даже, чем те отцы, которые творили эти чудеса.
Я хотел бы остановиться только на одном слове Господа из Книги Откровения. Там сказано, что в последние времена «святый да освящается ещё» и «нечистый пусть ещё сквернится» (Откр. 22:11). Мы всегда должны иметь молитву, подобную этой: «Всемогущий Иисусе, будь ещё милостив к нам, снова и снова».
В первом Соборном Послании святого Иоанна мы читаем: «Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире. Дети! вы от Бога, и победили их, ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4:3-4).
Итак, дух этого мира, дух времени есть не что иное, как дух сатаны. Не Бог дал сатане власть над миром, но человек. Ещё в раю, с тех пор как человек отвернулся от Лица Живого Бога и приклонил ухо к лукавым советам дьявола, он не перестал склонять свои ум и сердце ко злу, и посредством всех грехов и беззаконий, совершенных на протяжении веков, он позволил вражеской силе получить все большую власть, и сатане — стать «князем мира сего» (Ин. 14:30). Дух этого мира проявляется в гордости, неблагодарности и непослушании, в «похоти плоти и похоти очей» (1 Ин. 2:16), в жажде власти и желании господства над другими, в манипуляции ими и, следовательно, в ужасающем недостатке любви, в сильном соревновательном духе и ожесточенной борьбе за выживание.
Наш современный мир, будто погружен в практически полное забвение Бога. В раю сатане удалось обмануть Адама и исхитить его от Источника Жизни, и на протяжении веков это остается его непреклонной целью: уничтожить человека, разрушив его животворящую связь с Богом и через многие заботы, удовольствия и развлечения этой жизни заставить его забыть своего Творца и Благодетеля. Потому Святые Отцы забвение Бога считают величайшим грехом, делающим нас наиболее уязвимыми, так как оно является единственной страстью, которая не может быть побеждена силой молитвы, призыванием имени Божия, и, следовательно, ничто не может помешать врагу погубить нас. Монах борется с духом времени постоянным памятованием о Боге.
Монах является тем, кто непрестанно ищет Лицо Живого Бога, является тем, кто внутренне сгорает от того же желания как и Пророк Давид, который поет в псалме: «Не войду в шатер дома моего, не взойду на ложе мое; не дам сна очам моим и веждам моим — дремания, доколе не найду места Господу, жилища — Сильному Иакова» (Пс. 131:3-5). Монашество не отличается существенно от христианской жизни, к которой все мы призваны, но является старанием жить откровение, данное нам через Иисуса Христа, настолько безупречно, насколько это возможно. И в монастыре все устроено таким образом, чтобы создать самые благоприятные условия для того, чтобы мы могли искать Лицо Живого Бога, чтобы Христос стал «краем желаний сердца» монаха. Монах пользуется любым случаем в своей жизни, чтобы поддержать свое общение с Богом и таким образом познать истинную молитву, принимая Божие провидение во всем, воздавая Богу славу и претерпевая стыд своей злобы.
Вся красота и чудо монашеской жизни заключаются в ее эсхатологическом характере. Как монахи и монахини, мы выходим за стан этого мира, выходим из водоворота его страстей и его уловок, чтобы иметь только одну заботу: встретить Небесного Жениха. Единственное желание, которое воспламеняет наши сердца, это жить день и ночь в ожидании Того, Кто приходил и снова придет. Наше отречение от мира является не столько таким, которое связано с местом, — притом что место также может привести к его более полному выполнению на всех уровнях, — но является духовным: оно означает наше отречение от духа этого мира, который является духом неблагодарности и гордости, и облечение в дух Христов, дух благодарности и смиренной любви. Святой Павел говорит нам, что Христос претерпел позор креста за пределами врат, за пределами стана этого мира, будучи униженным в полной мере, чтобы проявить Свое совершенное смирение. И мы призваны выйти за стан этого мира, взять на себя его позор и поругание, чтобы встретить Христа (Евр. 13:12-13).
Мы должны презирать стереотипы этого мира, его хорошее мнение, и не быть обманутыми мыслью, что сможем примирить любовь к Богу с любовью к этому миру. Этот эсхатологический аспект монашества является центробежной силой, которая извлекает нас из гравитационного поля Земли, в котором властвует закон греха, и помогает нам обратить свой взор от тленных вещей этого мира к нетленным высшим вещам. Мы выходим за стан этого мира, следуя нашему Владыке, умираем для этого мира в надежде, что встретим Христа, и Господь встречает нас Своей благодатью и Своим вдохновением, и, таким образом, мы готовы принести Ему благоугодную жертву: непрерывное призывание Его Имени. Только посредством постоянной молитвы мы сможем в полной мере отречься от духа мира сего и исцелиться от его смертельных болезней.
Монах борется со страстью забвения Бога при помощи трезвенности (т.е. бдительности ума). Есть много мест в Евангелиях, в которых человек призывается к трезвенности: «Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Мф. 24:42); «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий» (Мф. 25:13); «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26:41). В монашестве, мы отделяемся от всех забот этого мира, чтобы полностью предать себя бодрствованию, этому ожиданию Небесного Жениха.
Трезвенность — это наука из наук, и, как любой науке этого мира мы должны посвятить долгое время, чтобы освоить её, так и этому деланию мы должны подчинить свой ум на протяжении многих лет, пока она не станет частью нашей природы. Легко сделать из внешнего человека монаха — оставить все земные блага, отказаться от брака и прийти в монастырь, но мы должны сделать монаха из внутреннего человека, и это то дело, которое требует всей жизни и осуществляется с помощью бдительности. Бдительность не является простым вниманием, но всегда сопровождается либо призыванием Имени Господа, либо памятованием Бога, либо надеждой на обещанные нам блага.
Для нас, христиан, первой заботой является то, как жить без греха в этом мире, когда мы постоянно засыпаны нечистыми образами и впечатлениями. И мы видели, что это возможно на примере Лота, который, живя в Содоме, не был побежден распущенной жизнью. Когда наше внимание с молитвой, обращено к сердцу, мы понемногу готовим в нем светлое место, которое непрерывно будет притягивать туда наш дух. Также мы приобретем «вкус», и при помощи этого вкуса будем знать, какая мысль от Бога, и какая от врага. Если мы создали это светлое место в своем сердце, тайным совершением покаяния, наш ум постоянно будет туда тянуться, и вся сторонняя мысль останется снаружи, не в состоянии повредить разум или сердце, и, хотя мы и будем все видеть, но ничем не будем порабощены.
Таким образом, через трезвенность мы приобретаем апостольское рассуждение: «Ибо нам не безызвестны его (сатаны) умыслы», — говорит святой Павел (2 Кор. 2:11). Когда мы сохраняем трезвенность, благодать умножается в нашем сердце, и мы не будем обкрадены ухищрениями врага и не получим ранений от его атак. Часто люди являются очень набожными и делают много хороших дел, но так как не обладают бдительностью, они не видят в своей жизни ни одного из плодов Духа: мира, любви, радости, кротости... Их благодать легко украдена врагом, ибо они не знают, как сохранять свой ум. Без трезвения, человек является всего лишь плотью, а плоть «не может наследовать Царствия Божия» (1 Кор. 15:50).
Только бодрствование может поднять человека из первородного греха. Падением все силы человеческой души были разделены, и человек больше не является хозяином своей природы, но раздирается желаниями и противоречивыми побуждениями. Тем не менее, нисхождением ума в сердце в чистой молитве, человек снова воссоединяется, его естество снова обретает свою начальную полноту. Трезвение соединяет человеческий ум с Духом Божьим, и это единение ведет к его излечению, человек становится в состоянии выполнить первую и наибольшую заповедь — «возлюбить Господа Бога своего всем сердцем своим, и всею душею своею, и всем разумением своим, и всею крепостию своею» (Мк. 12:30). Те, кто хранят трезвенность, имеют стойкость в жизни, их духовное зрение не запятнано сомнениями и сумбуром, как у людей мира сего, но они хорошо укоренены в Слове Божьем и в Его заповедях.
Сейчас мы хотим поговорить о монашеском духе и о духе мира... Чем ближе к концу, тем большей становится честь, привилегия быть монахом, и даже быть христианином. Святые Отцы говорят нам, что в давние времена, наши отцы славились великими чудесами, воскресением мертвых. Но христиане последних времен, которые сумеют сохранить веру, обретут большую славу на небесах, большую даже, чем те отцы, которые творили эти чудеса.
Я хотел бы остановиться только на одном слове Господа из Книги Откровения. Там сказано, что в последние времена «святый да освящается ещё» и «нечистый пусть ещё сквернится» (Откр. 22:11). Мы всегда должны иметь молитву, подобную этой: «Всемогущий Иисусе, будь ещё милостив к нам, снова и снова».
В первом Соборном Послании святого Иоанна мы читаем: «Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире. Дети! вы от Бога, и победили их, ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4:3-4).
Дух этого времени — дух сатаны
Итак, дух этого мира, дух времени есть не что иное, как дух сатаны. Не Бог дал сатане власть над миром, но человек. Ещё в раю, с тех пор как человек отвернулся от Лица Живого Бога и приклонил ухо к лукавым советам дьявола, он не перестал склонять свои ум и сердце ко злу, и посредством всех грехов и беззаконий, совершенных на протяжении веков, он позволил вражеской силе получить все большую власть, и сатане — стать «князем мира сего» (Ин. 14:30). Дух этого мира проявляется в гордости, неблагодарности и непослушании, в «похоти плоти и похоти очей» (1 Ин. 2:16), в жажде власти и желании господства над другими, в манипуляции ими и, следовательно, в ужасающем недостатке любви, в сильном соревновательном духе и ожесточенной борьбе за выживание.
Наш современный мир, будто погружен в практически полное забвение Бога. В раю сатане удалось обмануть Адама и исхитить его от Источника Жизни, и на протяжении веков это остается его непреклонной целью: уничтожить человека, разрушив его животворящую связь с Богом и через многие заботы, удовольствия и развлечения этой жизни заставить его забыть своего Творца и Благодетеля. Потому Святые Отцы забвение Бога считают величайшим грехом, делающим нас наиболее уязвимыми, так как оно является единственной страстью, которая не может быть побеждена силой молитвы, призыванием имени Божия, и, следовательно, ничто не может помешать врагу погубить нас. Монах борется с духом времени постоянным памятованием о Боге.
Монах является тем, кто непрестанно ищет Лицо Живого Бога, является тем, кто внутренне сгорает от того же желания как и Пророк Давид, который поет в псалме: «Не войду в шатер дома моего, не взойду на ложе мое; не дам сна очам моим и веждам моим — дремания, доколе не найду места Господу, жилища — Сильному Иакова» (Пс. 131:3-5). Монашество не отличается существенно от христианской жизни, к которой все мы призваны, но является старанием жить откровение, данное нам через Иисуса Христа, настолько безупречно, насколько это возможно. И в монастыре все устроено таким образом, чтобы создать самые благоприятные условия для того, чтобы мы могли искать Лицо Живого Бога, чтобы Христос стал «краем желаний сердца» монаха. Монах пользуется любым случаем в своей жизни, чтобы поддержать свое общение с Богом и таким образом познать истинную молитву, принимая Божие провидение во всем, воздавая Богу славу и претерпевая стыд своей злобы.
Вся красота и чудо монашеской жизни заключаются в ее эсхатологическом характере. Как монахи и монахини, мы выходим за стан этого мира, выходим из водоворота его страстей и его уловок, чтобы иметь только одну заботу: встретить Небесного Жениха. Единственное желание, которое воспламеняет наши сердца, это жить день и ночь в ожидании Того, Кто приходил и снова придет. Наше отречение от мира является не столько таким, которое связано с местом, — притом что место также может привести к его более полному выполнению на всех уровнях, — но является духовным: оно означает наше отречение от духа этого мира, который является духом неблагодарности и гордости, и облечение в дух Христов, дух благодарности и смиренной любви. Святой Павел говорит нам, что Христос претерпел позор креста за пределами врат, за пределами стана этого мира, будучи униженным в полной мере, чтобы проявить Свое совершенное смирение. И мы призваны выйти за стан этого мира, взять на себя его позор и поругание, чтобы встретить Христа (Евр. 13:12-13).
Мы должны презирать стереотипы этого мира, его хорошее мнение, и не быть обманутыми мыслью, что сможем примирить любовь к Богу с любовью к этому миру. Этот эсхатологический аспект монашества является центробежной силой, которая извлекает нас из гравитационного поля Земли, в котором властвует закон греха, и помогает нам обратить свой взор от тленных вещей этого мира к нетленным высшим вещам. Мы выходим за стан этого мира, следуя нашему Владыке, умираем для этого мира в надежде, что встретим Христа, и Господь встречает нас Своей благодатью и Своим вдохновением, и, таким образом, мы готовы принести Ему благоугодную жертву: непрерывное призывание Его Имени. Только посредством постоянной молитвы мы сможем в полной мере отречься от духа мира сего и исцелиться от его смертельных болезней.
Монах борется со страстью забвения Бога при помощи трезвенности (т.е. бдительности ума). Есть много мест в Евангелиях, в которых человек призывается к трезвенности: «Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Мф. 24:42); «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий» (Мф. 25:13); «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26:41). В монашестве, мы отделяемся от всех забот этого мира, чтобы полностью предать себя бодрствованию, этому ожиданию Небесного Жениха.
Трезвенность — это наука из наук, и, как любой науке этого мира мы должны посвятить долгое время, чтобы освоить её, так и этому деланию мы должны подчинить свой ум на протяжении многих лет, пока она не станет частью нашей природы. Легко сделать из внешнего человека монаха — оставить все земные блага, отказаться от брака и прийти в монастырь, но мы должны сделать монаха из внутреннего человека, и это то дело, которое требует всей жизни и осуществляется с помощью бдительности. Бдительность не является простым вниманием, но всегда сопровождается либо призыванием Имени Господа, либо памятованием Бога, либо надеждой на обещанные нам блага.
Для нас, христиан, первой заботой является то, как жить без греха в этом мире, когда мы постоянно засыпаны нечистыми образами и впечатлениями. И мы видели, что это возможно на примере Лота, который, живя в Содоме, не был побежден распущенной жизнью. Когда наше внимание с молитвой, обращено к сердцу, мы понемногу готовим в нем светлое место, которое непрерывно будет притягивать туда наш дух. Также мы приобретем «вкус», и при помощи этого вкуса будем знать, какая мысль от Бога, и какая от врага. Если мы создали это светлое место в своем сердце, тайным совершением покаяния, наш ум постоянно будет туда тянуться, и вся сторонняя мысль останется снаружи, не в состоянии повредить разум или сердце, и, хотя мы и будем все видеть, но ничем не будем порабощены.
Таким образом, через трезвенность мы приобретаем апостольское рассуждение: «Ибо нам не безызвестны его (сатаны) умыслы», — говорит святой Павел (2 Кор. 2:11). Когда мы сохраняем трезвенность, благодать умножается в нашем сердце, и мы не будем обкрадены ухищрениями врага и не получим ранений от его атак. Часто люди являются очень набожными и делают много хороших дел, но так как не обладают бдительностью, они не видят в своей жизни ни одного из плодов Духа: мира, любви, радости, кротости... Их благодать легко украдена врагом, ибо они не знают, как сохранять свой ум. Без трезвения, человек является всего лишь плотью, а плоть «не может наследовать Царствия Божия» (1 Кор. 15:50).
Только бодрствование может поднять человека из первородного греха. Падением все силы человеческой души были разделены, и человек больше не является хозяином своей природы, но раздирается желаниями и противоречивыми побуждениями. Тем не менее, нисхождением ума в сердце в чистой молитве, человек снова воссоединяется, его естество снова обретает свою начальную полноту. Трезвение соединяет человеческий ум с Духом Божьим, и это единение ведет к его излечению, человек становится в состоянии выполнить первую и наибольшую заповедь — «возлюбить Господа Бога своего всем сердцем своим, и всею душею своею, и всем разумением своим, и всею крепостию своею» (Мк. 12:30). Те, кто хранят трезвенность, имеют стойкость в жизни, их духовное зрение не запятнано сомнениями и сумбуром, как у людей мира сего, но они хорошо укоренены в Слове Божьем и в Его заповедях.