в которых подвизаются монашествующие разных национальностей, а паломники (и паломницы) из разных стран и континентов постигают святогорские монашеские традиции и азы молитвы Иисусовой.
Филофейским старца Ефрема стали называть с 1973 года, когда он был избран игуменом монастыря Филофей на Афоне и в короткий срок возродил в этой обители подвижническую монашескую жизнь. После этого Кинот Святой Горы благословил старца Ефрема расширить и наполнить ищущими монашеского жития еще три афонских обители: Ксиропотам, Костамонит и Каракал. Эти монастыри и сейчас остаются под духовным руководством архимандрита Ефрема, так же как и ряд мужских и женских обителей в Греции и Северной Америке.
В 1960 году греческий православный священник и богослов протоиерей Иоанн Романидис написал: «Святогорцы должны немедленно направить своих представителей в США и основать там монашеские обители, в противном случае Православие на Американском континенте ожидает неизбежная гибель». Несколько лет спустя воплотить в жизнь эти пророческие слова удалось усилиями всего лишь одного человека. Монастыри старца Ефрема появились во многих регионах США и Канады: Нью-Йорке, Техасе, Флориде, Вашингтоне, Северной Каролине, Пенсильвании, Иллинойсе, Калифорнии, Мичигане, Монреале и Торонто. Главный среди них – это монастырь святого Антония Великого в Аризоне. И теперь старца часто называют еще и Ефремом Аризонским.
Монастыри, основанные старцем Ефремом в Северной Америке:
- Женский монастырь Рождества Богородицы около города Питтсбурга, штат Пенсильвания
- Греческий православный монастырь святого Космы Этолийского, г. Болтон (Онтарио, Канада);
- Греческий православный монастырь Богородицы Паригоритиссы (Утешительницы), г. Браунсбург (Квебек, Канада);
- Греческий православный монастырь Покрова Пресвятой Богородицы, г. Везерли (Пенсильвания, США);
- Греческий православный монастырь святителя Иоанна Златоуста, г. Кеноша (Висконсин, США);
- Греческий православный монастырь иконы Богородицы «Живоносный Источник», г. Данлоп (Калифорния, США);
- Греческий православный монастырь честнаго Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, г. Голдендейл (Вашингтон, США);
- Греческий православный монастырь святого Антония Великого, г. Флоренс (Аризона, США);
- Греческий православный монастырь Святых Архангелов, г. Кендалия (Техас, США);
- Греческий православный монастырь Влахернской иконы Божией Матери, г. Виллистон (Флорида, США);
- Греческий православный монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, г. Окала (Флорида, США);
- Греческий Троицкий православный монастырь, г. Смис Крик (Майами, США);
- Греческий православный монастырь Богородицы Прусиоттисы, г. Трой (Северная Каролина, США);
- Греческий православный монастырь иконы Богородицы «Преблаженная», г. Лавсонвиль (Северная Каролина, США);
- Греческий Преображенский православный монастырь, г. Гарвард (Иллинойс, США);
- Греческий православный монастырь святого Нектария Эгинского, г. Роско (Нью-Йорк, США);
- Греческий православный монастырь святой Параскевы Пятницы, г. Вашингтон (Техас, США)
Рассказ 1. Святогорское братство
Татьяна Веселкина,
Нью-Йорк–Феникс–Флоренция
Об афонском старце Ефреме много лет назад рассказывал мне другой афонский игумен – священноархимандрит Авель (Македонов), бывший в 1970-е годы настоятелем русского Пантелеимонова монастыря, а в 1989 году получивший благословение возобновить монашескую жизнь в порушенной Иоанно-Богословской обители под Рязанью. Тогда слова «Святая Гора» мало кому что говорили, как мало кто мог отличить покрой афонской скуфейки от русской. Но вскоре афонский устав, которому стало следовать монастырское братство, доносившиеся с клироса распевы и Чин о Панагии после литургии стали нам знакомыми и родными. Насельников в монастыре были единицы, и мы, совсем молоденькие, нарушая все афонские уставы, по благословению игумена готовили для братии обед и тут же, в трапезной, под иконами и картинами с афонскими сюжетами, ночевали; сажали вокруг убогого домика, где поначалу поселился вновь назначенный наместник, розовые кусты, а долгими зимними днями пили чай с вареньем из царских яблочек и слушали рассказы старца о Святой Горе Афонской.
При воспоминаниях о братии монастыря своего и соседних на казавшихся васильковыми глазах отца Авеля появлялись слезы. Один такой рассказ и был о старце Ефреме – его сомолитвеннике и сотруднике, игумене монастыря Филофей.
«Какая любовь, какой силы молитва, – смотря вдаль, повторял отец Авель. – Ведь он – ученик самого Иосифа Исихаста!»
Уже позже я разглядела, что глаза отца Авеля, казавшиеся васильковыми, были орехового цвета, и намертво усвоила, что Святая Гора – монашеская республика, куда женщинам вход запрещен. Слова старца сливались с чтением из патериков и его потешными рассказами о некоей журналистке, пробравшейся на Афон под видом мужчины. Она уже было ступила на отплывавший на материк корабль, как из моря «выпрыгнула» акула и поглотила ее. «А акул в тех местах отродясь не водилось!» – заключал отец Авель, и в глазах его прыгали смешинки.
В 1959 году старец Иосиф ушел в жизнь вечную, но отец Ефрем (Мораитис) продолжил подвизаться на Святой Горе. В 1973 году был избран игуменом Филофея, в короткий срок возродив там монашескую жизнь. Кинот Святой Горы просил и благословил его расширить и наполнить ищущими монашеского жития еще три афонских обители: Ксиропотам, Костамонит и Каракалл, которые и сейчас остаются под духовным руководством архимандрита Ефрема, так же как и ряд мужских и женских обителей в Греции.
Это было в 1970-е годы. А в 1989 году два афонита – архимандриты Авель и Ефрем, оба бывшие уже в преклонных летах, – оказались за тысячи километров от Святой Горы: один – в центре России, другой – на Североамериканском континенте, где положил начало первому из 17 существующих сейчас в США греческих монастырей, которые стали жить здесь по афонскому (или приближенному к нему) уставу, – женскому в честь Рождества Пресвятой Богородицы под Питтсбургом, в штате Пенсильвания. Спустя шесть лет, в 1995 году, старец, взяв с собой из Филофея пять монахов – американцев и канадцев греческого происхождения, перебрался в самую большую и жаркую в США аризонскую пустыню Сонора.
Благословенная Аризона
Монастырь святого Антония Великого в аризонской пустыне
В году минувшем Фениксу исполнилось 100 лет. Как полагается столице каждого американского штата, здесь есть свой аэропорт, университет и административный центр – Даунтаун. Но стоит выехать из цивильного центра, и уходящие в небо стройные силуэты пальм сменяет пустыня, из представителей флоры которой жители устраивают рядом с домами клумбы. Кажущееся на первый взгляд великолепие экзотики на самом деле всего лишь стандартный набор пород агавы и кактусов разных мастей – от колючих шаров до гигантских «многоруких» сагуаро. Аризона – единственное место на земле, где эти кактусы растут в природных условиях и законодательно охраняются. Так что если при строительстве дороги или обустройстве участка наткнутся на устремленного ввысь колючего великана, его обойдут, огородят, а то и сделают вокруг клумбу. Потому умирают гиганты естественной смертью, упав и распластавшись на земле на несколько метров.
Адресом обители святого Антония Великого, основанной в 1995 году в Сонорской пустыне старцем Ефремом, значится город Флоренс, или Флоренция. В США вообще принято давать населенным пунктам названия мест, уже существующих на картах разных стран мира. Недалеко от местной Флоренции есть городок Майами, но это не тот, что наводняют русские любители отдыха на побережье Флориды. А во Флориде есть одноименный нашему граду святого Петра Санкт-Петербург, как в северной части штата Нью-Йорк есть одноименный индийской столице городок – крошечный Нью-Дели.
В пейзаже нынешней Флоренции преобладают серо-выгоревшие тона, а когда-то поселение больше походило на небольшой «разноцветно-пряничный» европейский городок. Протестантские церкви, здание собраний местных «вольных каменщиков» и брошенная прямо на улице, среди кактусов, техника начала прошлого века. Город разросся вокруг знаменитых аризонских тюрем, и сейчас его пейзаж разнообразят не только кактусы, но и «заросли» колючей проволоки и сторожевые вышки.
За границей Флоренции снова тянется пустыня, охраняемая «сторожевыми башнями» рукастых кактусов-великанов. Проезжаем индейскую резервацию. Ни вигвамов, ни длинноволосых индейцев с перьями в прическе, ни раскосых глаз; по обе стороны от дороги – тающая в сумерках пустыня. А табличка всего лишь указатель принадлежности этих земель одному из более чем 17 индейских племен, проживающих в пустыне Сонора.
И вдруг за поворотом, на горе, на фоне угасающего неба, – бело-синяя Ильинская церковь, отделенная полоской пустыни от обители святого Антония Великого.
Обитель
Паломникам, имеющим намерение остаться в обители на ночь, благословляется прибыть в монастырь с 8 утра до 5 вечера. Среди тех, кто встречает паломников, рясофорный монах Серафим – русский насельник монастыря, который говорит по-гречески и по-английски; в его послушание входит прием паломников, работа с электронной почтой, поступающей на адрес монастыря, ответ на телефонные звонки, а также книжная лавка, монастырский веб-сайт, издательство, сопровождение экскурсий по монастырю и перевод, в том числе и исповедей русскоговорящих паломников, не знающих ни английского, ни греческого.
Облаченная в положенную в монастыре одежду, сделавшую доступным для зрения разве что мое лицо, перекрестившись, я вошла в монастырские ворота. «Господи, благослови!»…Я запоздала к означенному времени: обитель уже спала, чтобы встать на молитву в полночь. Слева от главного собора дремали бронзовые львы. Отдыхало било. Сгустившаяся тьма скрывала буйство красок растительного мира. Появившаяся неизвестно откуда длинная грациозная аризонская кошка с характерным для здешних мест профилем сфинкса была единственным в сей час обитателем монастыря, который не ушел на покой до ночного бдения. Она мурлыкнула и уткнулась мне в ноги.
По дорожке я прошла в гостевой дом для паломниц, куда мужчинам вход запрещен. На первом этаже – комнаты для мирянок, на втором – кельи для монахинь. Комнаты, холл с современной кухней-столовой, гладильная – везде центральное кондиционирование и большие потолочные вентиляторы. От палящего солнца и нечаянного постороннего взгляда защищают деревянные жалюзи на окнах.
Старца Ефрема не раз спрашивали, почему для паломников созданы такие комфортные условия. На что получали ответ: в монастырь люди приезжают издалека, продолжительные ночные службы для большинства – уже испытание, а климат и монастырский дресс-код делают необходимыми для паломников и душ после жаркого дня, и отдых. Оно и верно: температура летом здесь поднимается до 45 градусов по Цельсию в тени!
Монастырь святого Антония – третья в Аризоне по посещаемости «достопримечательность» после знаменитого Гранд-Каньона и города Седоны. Помимо паломников ежегодно на экскурсию сюда приезжают до 25 тысяч туристов. Одновременно обитель может принять до 150 паломников, желающих остановиться на ночь и более. На престольный праздник в январе в обители всегда многолюдно: паломники и особенно паломницы стремятся, ища духовного совета и Иисусовой молитвы, посетить эту «частичку Горы Афонской».
Архимандрит Ефрем Филофейский прибыл в аризонскую пустыню Сонора летом 1995 года. Старец говорил, что то был Божий Промысл: в Аризону его «ноги привели». За 16 лет до этого – в 1979 году – он отправился в Канаду на лечение. Туда его пригласил один из греков, ранее бывавший на Афоне. Встречи старца с православными греками продолжались и в последующие годы во время его поездок в Канаду: в Торонто, Монреаль, Ванкувер. Потом старец стал приезжать и в США. Люди приходили на исповедь, за духовным советом и просили его содействия в устроении монастырей: православные греки Америки и Канады нуждались в духовной поддержке.
В городе Тусон, что примерно в часе езды от нынешнего монастыря, был у старца Ефрема знакомый священник – отец Антоний. В 1995 году, когда старец уже задумывал устроить в пустыне монастырь, отправились они на поиски подходящего участка земли. Свернули с асфальта на грунтовую дорогу посреди пустыни – и вдруг отец Антоний ясно услышал колокольный звон. В округе знали, что священник тот отличался острым умом. Сообразив, что это Божие указание, поехали в город, чтобы узнать, не продается ли участок. И совсем скоро приобрели землю всего за полцены. Монахи припоминают, что и продавца звали Антонием, и он долго откладывал сделки, имея желание продать свой земельный участок церкви или монастырю.
Среди первых, кто приехал строить новый монастырь, был и нынешний его игумен – архимандрит Паисий, грек, выходец из Канады, подвизавшийся на Святой Горе. К сентябрю прибыло еще пять афонитов. Среди пустыни, где «в тон» иноческой молитве завывали шакалы, где в изобилии водились змеи, поставили два вагончика: в одном была церковь, в другом – трапезная.
Главный храм, который было решено освятить во имя преподобного Антония Великого и святителя Нектария Эгинского, с Божией помощью планировали построить за… четыре месяца! К первому престольному празднику – святого Антония Великого, 17 января по новому стилю, которого придерживается Греческая Православная Церковь. Рабочих наняли по скромным на тот момент средствам, потому работали на строительстве и сами отцы – по 14–15 часов в день. И к празднику храм был почти готов. Вскоре устроились и трапезная, келейный корпус для братии, гостевые дома для паломников.
В 1996 году для главного монастырского храма была написана и прислана из Греции икона Божией Матери «Аризонская», иконография которой напоминает хорошо известную в России «Всецарицу».
Около 90 процентов нынешних монастырских построек возведено в первые пять лет существования обители.
Греческая соборная базилика, где ежедневно совершаются богослужения, освящена во имя преподобного Антония Великого, отца древнего монашества, и святителя Нектария Эгинского, особо почитаемого греческого святого, имеющего благодать исцелять от рака. Интересно, что все строившиеся на территории обители храмы возводили в традиционном для стран Православия стиле. Храм во имя Димитрия Солунского с луковкой и Серафимовская часовня – в русском стиле.
Деревья, кустарники и цветы были привезены в пустыню из питомников: сосны, лиственницы, неисчислимые виды и подвиды пальм. За алтарем главного собора растет Неопалимая купина со Святой Земли. Разросшись, растительность не только придает цветное великолепие пейзажу, демонстрируя мастерство братии в ландшафтном дизайне, но и создает особый микроклимат, защищая постройки и обитателей монастыря от испепеляющего солнца.
Есть в монастыре и своя ирригационная система: для полива используется капельный способ, некоторые участки земли поливаются в определенное время суток. По всей территории обители сбивают жар испанские фонтаны.
«Херувимские очи»
Братия молитвенно живет по афонскому уставу: подвизается в основном ночью, ибо ночь, как наставлял старец Иосиф Исихаст,«по своей природе помогает успокаиваться уму и дает время для молитвы».
Круг богослужений в монастыре выстроен следующим образом: после часов отдыха – с 7 до 10 вечера, которые соблюдаются на всей территории монастыря, – братия становится на келейное бдение, а в 1 час ночи собирается в храме на общую молитву: полунощницу, утреню и литургию.
«Старец нам говорил, что ум сразу после сна – отдохнувший, чистый. И поскольку он находится в таком состоянии чистоты и покоя, это самое подходящее время сразу дать ему, как первую духовную пищу, имя Христово», – читаем в книге старца Ефрема Филофейского «Моя жизнь со старцем Иосифом». На русский этот труд, несколько небольших цитат из которого я приведу, был переведен архимандритом Симеоном (Гагатиком) и уже стал библиографической редкостью, по крайней мере в США.
По будням ночные службы продолжаются до 3:30–4:00 часов утра, по воскресным дням и праздникам – на час дольше. После ночного богослужения и трапезы – трехчасовой отдых. Предполагается, что все паломники должны посещать монастырские уставные богослужения, как ночные, так и девятый час и вечерню в 3:30 дня и малое повечерие – в 5:00 вечера.
Вступив в утопающий в темноте храм со всполохами огней у алтаря и клироса, вижу стройные ряды мужчин. Монашествующие паломники молятся в стасидиях. Мирянки – по левую сторону – присели на стулья, а некоторые, с детишками, и прямо на пол. Русские, по обычаю, молятся стоя.
Сама я пришла, заснув после пятичасового перелета из Нью-Йорка, знакомства с Фениксом, экстерьером местных исправительных учреждений и вечерним монастырем, только к началу литургии. Братия дивно пела по-святогорски.
«Старец нас учил, что тот монах, который не совершает бдения и который не сделал своим достоянием молитву Иисусову, не может называться монахом. Монах без бдения, не ставший нощным врением на нырищи (Пс. 101: 7), как бы птицей, которая не спит и поет, монах, не приобретший трезвения и молитвы, монахом, по сути, назван быть не может. Он монах не в душе, а лишь по внешности. Благодаря сознательному бдению монах приобретает, как говорят отцы, херувимские очи.
Старец, этот философ нынешнего времени, знал, что такое бдение ради Бога. Это не то бдение, когда всю ночь ловят рыбу или шатаются по улицам и дискотекам. Бдение – это то, что я совершаю в Боге… Это значит, что ум восходит, проходит через Небеса, видит Слово Божие, Которое выше ума и понятия, на Престоле и в Славе превыше небес, и там беседует с Ним… И сердце радуется, и человек восклицает: “Блажен тот, чей ум в Боге! Он счастлив и блажен”… Вот какова истина, вот что такое монах!» (Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом).
После службы, даже в пост, – вкусная трапеза: дыня, желтый и красный арбуз, чай, кофе, салат из местной разновидности огурцов, арахисовое масло и джем на хлеб, щербет и халва с орехами, маслины. Лимоны, апельсины, грейпфруты, яблоки, виноград, оливки – всё свое, монастырское. Братия трудится на разбитых в жаркой пустыне оливковых и цитрусовых плантациях и виноградниках; сами пекут хлеб, делают церковное и столовое вино, вкуснейший прозрачный джем из плодов (красных шишечек) кактуса.
Монахи в будние дни, как правило, завтракают в кельях. Зато для паломников завтрак – время не только подкрепиться, но и пообщаться: тихо течет беседа, слышится речь греческая, русская, английская, французская, сербская, украинская…
«Время от времени у нас бывало много гостей, и им очень нравилась наша еда. “Что же это за еда у вас такая вкусная?!” – спрашивали они с удивлением. Старец готовил совершенно постную пищу, когда с тахином, когда с фасолью. Но это было настолько вкусно, что даже рыба не произвела бы на них столь сильного впечатления. А вкусной делала еду молитва Старца, его благословение. Там, где совершается дело Божие, еда и вода становятся сладкими как мед. Однажды я спросил Старца:
– Как это происходит? Почему так бывает?
– Это от Бога, от Иисусовой молитвы. Совершается молитва – и благословляется еда.
– Старче, мы каждый день едим постную пищу. И когда я ем рыбу – она как мед, когда я ем сухой хлеб – он как мед, когда фасоль ем – она как мед, чечевицу ем – и она как мед.
– Так и есть, – сказал Старец. – Для того, кто имеет правильное духовное устроение, что бы он ни ел – ничего не будет лучше этого. Отсюда можно узнать духовное устроение каждого инока…» (Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом).
Повязав платок концами назад, как принято в греческих монастырях, вышла из гостиницы. Тихо вокруг. Кажется, и храмы из серого камня со множеством оттенков, и колокольня под красной черепицей, и фонтаны – сказочный оазис в пустыне. И сотни деревьев, и одетые в красный камень дорожки, проложенные в пустыне и соединяющие храмы и строения в разных уголках обители. Зелень перемежается яркими красками оранжевых соцветий, лиловый спорит с переливами малинового… Едва ощутимый аромат, окутывающий меня, становится то сильнее, то исчезает, то изменяет «парфюмерный букет». Мой нос механически следует за запахом. В предвкушении аромата я утопила его в одном цветке, в другом, в третьем, прошлась по кустарникам. Они пахли пресной зеленью, а то и вовсе были без запаха! Проделала процедуру еще раз и… остановилась. Нет, это сам воздух источает аромат.
«У каливы Старца я тянул четочку, а он мне рассказывал о молитве, об отцах, за которыми ухаживал, когда они состарились. И в этом месте, у каливы, мир благоухал, как лилия и роза, хотя вокруг была одна сушь и ничего не росло, кроме низкого каменного дуба. Однажды я стал нюхать воздух, и Старец меня спросил:
– Что это ты делаешь?
– Старче, пахнет лилиями и розами.
– Вот балда! Подойди поближе, к двери.
Я подошел к двери в келлию Старца и вдохнул аромат. Я вошел: вся келлия благоухала так, что даже моя борода и одежда стали источать аромат. Старец мне сказал:
– Это от молитвы. Разве ты не понимаешь? Благоухание – это имя Христово.
Должно быть, он много молился той ночью. От Иисусовой молитвы благоухает не только человек, но и то место, где он стоит» (Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом).
Афониты
Две трети братии обители – греко-американцы, второе и даже третье поколение выходцев из греческих семей США и Канады. Непосредственно афонитов – пятеро.
Примерно пятая часть – американцы, принявшие Православие. Один брат – японец, выпускник Свято-Германовской семинарии на Аляске; отец Христофор – афроамериканец. Есть и послушник родом из Омска.
На монастырском кладбище похоронен крупный ученый-византолог, выпускник и преподаватель Гарварда, известный переводчик с греческого житий святых Константин Каварнос. Проживший всю жизнь в миру, но имевший склонность к иноческому житию, он за несколько лет до кончины был пострижен старцем Ефремом в схиму. Скончался схимонах Константин в возрасте 92 лет.
Впрочем, и молодые отцы из «Святого Антония» могут похвастаться учеными степенями и списком дипломов престижных университетов. Только не хвастаются, а, надев подрясник, не подметающий полами пустыню, отправляются в сады и на виноградник, на стройплощадку за воротами монастыря, в издательство и гостиницы, в пекарню и винодельню, принимать паломников, готовить обед, собирать финики…
Отец Серафим тоже мог бы рассказать о том, как учился в России и как продолжал образование в Америке. Три года ездил паломником в Антониев монастырь, а осенью 2002 года стал здесь послушником.
– Сначала ищущий монашества живет в обители трудником; по благословению старца, его, обычно спустя несколько месяцев, одевают в подрясник, – рассказывает отец Серафим. – После пяти-шести лет искуса послушника постригают в рясофор и меняют имя. Практики пострига в мантию у нас нет. В великую схиму постригают монахов преклонного возраста, в основном незадолго до кончины.
В честь преподобного Серафима имя новопостригаемому в греческих монастырях дается нередко. В главном храме обители, в иконостасе – образ святого в рост. Внизу иконы – металлические фигурки, изображающие разные части тела, а также ребеночка – так здесь выражают свое молитвенное воздыхание с просьбой об исцелении или исполнении желаемого.
– Я был не новичком в этом монастыре, но и у меня был период привыкания к языку, пище, традициям, – продолжает отец Серафим. – Греческий изучал с монахом, которого старец Ефрем благословил заниматься со мной два раза в неделю. Мне скоро дали послушания, связанные с общением с людьми, в том числе встречу и помощь паломникам, русским в частности. Так что через два-три года постоянного общения по-гречески и жизни в греческой среде я довольно хорошо освоил язык. Так и привыкал общаться и писать на трех языках одновременно.
Задолго до того, как нога моя ступила на благословенную землю Антониева монастыря, доводилось мне слышать о строгости здешних отцов. Причем не только от оскорбленных «антиабортной» епитимией паломниц (а это от года до трех лет без причастия!), но и от самих прошедших Афон архиереев и просто иереев.
Что можно сказать на это, прежде всего, тем, кто собирается отправиться в монастырь на исповедь? В греческой традиции не принято исповедоваться перед каждым причастием, и вы не увидите священника, стоящего у аналоя до, после и во время литургии. Для исповеди в греческих монастырях и храмах есть отдельное время и отдельное место. Потому что исповедь – дело серьезное. Впрочем… Может быть, это у страха глаза велики, или сами исповедники что-то преувеличивают?
– Отношения духовника и пришедшего на исповедь – это отношения отца и сына или отца и дочери со всеми вытекающими из этого последствиями: исполнение и благословения старца, и его наказания, – так понимает смысл духовничества студентка Ангелика, приехавшая на учебу в Сан-Франциско с острова Кипр. – Для меня важно, чтобы духовник непременно обладал духовным опытом и молитвенным настроем. Я неслучайно приезжаю именно в этот монастырь. Я встречала многих, кто попросил духовного руководства старца Ефрема и многие годы следует его наставлениям. Сама я исповедовалась и старцу Ефрему, и архимандриту Паисию. Это разные люди, но оба – настоящие духовники. Отец Паисий более строгий, аскетичный; старец Ефрем, когда принимает, буквально светится любовью. Мне даже поначалу казалось, что у него глаза – голубые. И только спустя время разглядела, что они карие! Понимаешь?
Понимаю, хотя самой мне не довелось в этот раз видеть старца Ефрема. Он возвращался в обитель после лечения в тот самый день, когда я уезжала в аэропорт.
А стоит ли вообще, приехав в обитель, непременно, всеми правдами и неправдами, стремиться попасть на исповедь именно к старцу Ефрему? Не достаточно ли для обычного паломника подойти к нему под благословение в храме, написать записку с просьбой, которую обязательно передадут? Тут каждый решает сам. Знаю, правда, что однажды даже некий весьма уважаемый русский протоиерей – из местных – сидел в приемной старца, но так и не дождался своей очереди…
Изначально отец Ефрем ехал в Америку для духовного окормления прежде всего своих соотечественников – греков, которые, несмотря на достигнутое большинством благосостояние вдали от исторической родины, испытывали духовный голод. А об афонской монашеской традиции, Иисусовой молитве в западном полушарии до появления в США архимандрита Ефрема вообще ничего не было известно.
Естественно, в многонациональной стране, где представлены 15 православных юрисдикций и – как бы нам ни твердили обратное! – велика тяга к истинной вере, не могли остаться безвестными ни сам старец, ни устраиваемые его учениками монастыри. Вот уже почти 20 лет по благословению архимандрита Ефрема обители строятся по периметру Соединенных Штатов – от Калифорнии до Флориды, тем самым давая благочестивому паломнику возможность чаще бывать в ближайшей. Православные верят, что молитва иноков ограждает страну от нестроений и природных катаклизмов.
В самой Антониевой обители, где подвизается отец Ефрем, духовничество многонациональных (не грекоговорящих) паломников поручено игумену монастыря – архимандриту Паисию. Паломницы имеют возможность, не покидая континента и даже страны, подольше пожить и потрудиться в одном из семи основанных старцем женских монастырей – в США и одном – в Канаде.
Накануне отъезда за ночной литургией мысли возвращались к словам афонского игумена Авеля, постриженного на Святой Горе в великую схиму с именем Серафим: «Когда весь мир спит, мы – молимся». Именно за этой молитвой, за стяжанием мирного духа люди и сегодня едут «к Антонию» в Аризону и еще 16 «Ефремовых» монастырей – в более доступную для многих «частичку Святой Афонской Горы».
Отстояв последнюю ночную литургию, похлопав по носу провожавшую меня кошку-сфинкса, отправляюсь восвояси – в тот мир, где мир потерян. У нас есть всё, но мы хотим больше, рвемся вперед, расталкивая других локтями, а то и кулаками. Но вдруг обнаруживаем, что душа наша – не насыщается, и радости в сердце не становится больше. Ищем причину, паникуем, требуем. А тут в пустыне – сады цветут, храмы строятся, братия широко улыбается. И сердце ищет и находит здесь не многословие, а столь желанную тишину или простые и незатейливые, идущие от сердца слова. Как много лет назад в деревянной хибарке, где на склоне лет поселился афонский игумен, так и здесь, среди пальм, где поселился его современник и сомолитвенник.
«Он не устраивал обсуждений и огласительных бесед, но приводил примеры из Патерика и из жизни… Поучение краткое, но насыщенное и попадающее в самую точку… Потому что если человек подвижник, ему не требуется много слов. Монашеская жизнь не нуждается в теоретизированиях, она нуждается в немногих истинах, но которые должны осуществляться на деле… Старец говорит тебе: “Молчи, твори Иисусову молитву, прогоняй помыслы и не празднословь”…
Мы должны жить в духе любви и братолюбия. Ибо то, чего нам недостает, – это любовь и смирение. Ведь если бы у нас были смирение и любовь с послушанием, нам не требовалось бы ничего другого, никакой другой философии» (Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом).
Братство старца Иосифа Исихаста:
старец Иосиф Исихаст ( в центре), старец Ефрем Филофейский,
старец Арсений, старец Иосиф Ватопедский, старец Харлампий
Рассказ 2. Беседа с Александрой Лагос,
духовной дочерью старца Ефрема
духовной дочерью старца Ефрема
– Кирия Александра, не могли бы вы рассказать о том, как начали окормляться у старца Ефрема?
– Мы с супругом – духовные чада геронды Ефрема уже 30 лет. Узнали старца в 1986 году, и по милости Божией он стал духовником всей нашей семьи. В первый же день знакомства старец с большим энтузиазмом поделился с нами своими планами относительно «своей большой работы», то есть строительства монастырей.
Мы все знаем, что старец Ефрем построил в Северной Америке 18 монастырей. Но параллельно со строительством новых обителей в Северной Америке он восстанавливал древние греческие монастыри, разрушенные и заброшенные со времен турецкого ига. В Греции, так же как и в России, множество прекраснейших монастырей находилось и до сих пор находятся в запустении, так как не хватает средств на их восстановление, а также потенциальных насельников. Так что первая половина «большой работы» старца происходила в Северной Америке, а вторая половина – в Греции.
– Кирия Александра, рассказывал ли вам духовный отец о своем старце – Иосифе Исихасте? Было ли открыто великому старцу Иосифу, что его духовный сын будет строить монастыри?
– Духовные чада старца Ефрема часто называют старца Иосифа дедушкой, ведь он духовный отец их духовного отца. Когда дедушка Иосиф был еще жив, он сказал отцу Ефрему, что получил извещение от Господа о том, что отца Ефрема ждет в будущем большая работа. Дедушка Иосиф следил за тем, чтобы его духовный сын хорошо питался, и говорил ему: «Кушай, кушай, Малой, у тебя впереди большой подвиг, большую работу будешь делать».
В своей книге старец Ефрем упоминает, что однажды старец Иосиф сказал ему: «Наступит час, и ты будешь говорить посреди церкви». Отец Ефрем тогда подумал: «Наша церковка (скитской храм) еле-еле вмещает трех человек. Подумаешь, какое великое дело, если мне когда-то придется говорить посреди нее!»
Старец Ефрем получил очень строгое духовное воспитание от своего старца. Ни к одному другому своему послушнику старец Иосиф не относился с такой строгостью, как к отцу Ефрему – именно потому, что он знал, какой того ждет труд в будущем.
Перед тем как старец Иосиф отошел ко Господу, он поделил своих учеников, кто с кем должен остаться после его смерти. Отцу Ефрему он оставил в послушники отца Иосифа, который потом в течение многих лет служил в Портарье. Также старец Иосиф поручил отцу Ефрему принять под свое духовное руководство женскую общинку из Волоса. В этом сестричестве жила и мама старца Ефрема, и старица Макрина (в то время Мария). Позднее эта община дала начало известному женскому монастырю в Портарье.
– Кирия Александра, не могли бы вы рассказать, как благодаря старцу Ефрему этот монастырь стал «материнским монастырем» для многих других женских обителей?
– За монастырем в Портарье среди духовных чад старца Ефрема укрепилось негласное имя «митрополии». Слово «митрополия» (греч. Μητρόπολις) переводится как «материнский город», от μητέρα – «мать» и πολις – «город». В греческих городах это наиболее древняя часть города, от которого происходит, образно говоря – «рождается», остальной город. В случае с монастырем в Портарье считается, что он стал как бы «материнским монастырем» для остальных женских монастырей старца. Вот как это произошло.
Под руководством таких великих подвижников, как старец Ефрем и старица Макрина, сестры монастыря в Портарье стали очень быстро преуспевать духовно и исполнились всяческих добродетелей. Когда старец начал открывать один за другим монастыри сначала в Греции, а потом в Америке, ему потребовались духовно опытные монахини, хорошо знакомые с теми традициями, которые он и старица Макрина восприняли еще от дедушки Иосифа. Именно таких монахинь старец Ефрем стремился сделать первыми насельницами своих монастырей, с тем чтобы они затем передавали духовные традиции старца Иосифа Исихаста по наследству следующему поколению монахов и монахинь.
Старец Ефрем с сестрами в Северной Америке
– Вначале старцу Ефрему удалось уговорить игумению Макрину отпустить нескольких сестер в первые два монастыря, открытые им в Греции, – монастырь Пророка и Предтечи Иоанна в местечке Серрос и монастырь архангела Михаила на острове Тасос.
В начале 1980-х старец Ефрем переселил свою маму, монахиню Феофано († 1986), и других сестер в заново открытое подворье Филофейского монастыря на острове Тасос. Герондисса Ефремия, которая до настоящего дня является настоятельницей монастыря на острове Тасос, была в то время юной девушкой из города Волос. Она часто посещала монастырь в Портарье, знала старца Ефрема, старицу Макрину, старицу Феофано – можно сказать, выросла у них на руках.
Потом старец Ефрем взял из Портарьи четырех сестер: Февронию, Маркеллу, Феклу и Вриани – и открыл монастырь в Серросе, поставив монахиню Февронию игуменией. После этого игумения Макрина сказала, что больше она не будет отпускать своих сестер из монастыря. Когда старец Ефрем просил ее об этом, старица отвечала: «Пока я жива, не могу дать других». Она была очень чувствительным человеком, любила своих сестер и, видя трудности, которые они испытывали после выхода из монастыря, как добрая мать, очень жалела их и переживала.
– Кирия Александра, в эти же годы старец Ефрем начинает строить монастыри и в Америке…
– Да, в эти же годы старец Ефрем начал регулярно посещать Северную Америку – Канаду и США. Сначала он приезжал туда на один-два месяца в году. Старец увидел, что многие семьи греческих переселенцев нуждаются в духовной поддержке – исповеди, богослужении, слове Божием. Однажды один человек, духовное чадо старца, пригласил его на Гавайи, чтобы исповедать местных православных. Там старцу Ефрему было видение. Он увидел дедушку Иосифа, который высыпал ему на колени множество апельсинов со словами: «Будем сажать апельсины, Малой! Увидишь, как много будет плодов!», из чего он понял, что ему необходимо потрудиться и в Америке.
За те десять лет, в течение которых старец Ефрем посещал Америку, он осознал, что одним-двумя месяцами в год тут не обойтись. Необходимо начинать возводить монастыри и в Америке. Также и от Господа он получил откровение о том, что нужно строить монастыри. Старец таким образом рассказывал нам об этом во время бесед. Вначале он не хотел принимать на себя эту «большую работу» по строительству монастырей. Он молился ко Господу и в молитве говорил, что не может принять на себя это дело. В какой-то момент он услышал голос Христа, Который говорил ему: «Нет, ты окажешь Мне послушание и примешь его на себя». Тогда старец ответил: «Хорошо, Господи, но только дай мне столько любви, чтобы хватило на всех людей, которые будут приходить ко мне».
Откуда взялось число 20 (монастырей в Америке)? Кириакос Маркидес в своей работе «Дары пустыни» (2005) упоминает, что задачей старца было построить в Америке столько же монастырей, сколько их существует на Святой Горе Афон. Почему нужно было строить монастыри именно в Америке? Старец говорил в своих беседах, что дело строительства монастырей – для последних времен, когда придет «враг» (антихрист), а в Америке – потому что отсюда все начнется и люди здесь нуждаются в духовном окормлении и помощи.
– Какие женские монастыри были открыты старцем Ефремом в Америке? Кто из монахинь стали герондиссами в этих монастырях?
– Первым монастырем старца в Америке, открытым в 1989 году, стал монастырь Рождества Пресвятой Богородицы в Пенсильвании. Первой герондиссой старца в Америке стала блаженной памяти герондисса Таксиархия († 1994).
Герондисса Таксиархия была святая душа, Божия избранница. У нее были такие же великие духовные дары, как и у старицы Макрины. После ее успения старица Макрина так про нее говорила: «Она ни разу меня не огорчила, ни разу мне не возразила. Она была ангелом». Старица Маркина была очень к ней привязана и очень переживала за нее. Герондисса Таксиархия была чрезвычайно красивая, добрая, мягкая, улыбчивая женщина. Она не имела в себе той строгости, которую мы часто видим в монашествующих.
После того как герондисса Таксиархия уехала в США в 1989 году, она писала старице Макрине письма, в которых чувствовалась боль: видно было, насколько тяжело ей жить вдали от родного монастыря, в чужой стране, без языка, не имея ни одного знакомого, вначале даже ни одной сомолитвенницы – первое время она была в монастыре совершенно одна. Старица Макрина один раз прилетала в США, чтобы навестить свою любимицу, и своими глазами видела все эти трудности. Это утвердило ее в решении не отпускать других сестер из монастыря.
Поэтому, хотя старец Ефрем и предпочел бы взять всех сестер для Америки из Портарьи, но, поскольку старица Макрина сказала «Пока я жива, не могу дать других», он стал брать сестер для Америки из монастырей Тасоса и Серроса.
Некий перелом, некое указание свыше пришло в день похорон старицы Таксиархии. Она прожила в Америке меньше пяти лет и отошла го Господу 3 августа 1994 года, скончавшись от рака. На ее похороны в Пенсильванию собралась практически вся духовная семья старца Ефрема: прилетела старица Макрина и некоторые другие сестры из Греции, собрались американские герондиссы, приехал со Святой Горы и сам старец Ефрем.
Незадолго до погребения случилось чудо: на челе усопшей старицы Таксиархии выступило миро в виде капель, по виду как бы капельки пота, но издающие дивное благоухание. Все присутствующие видели это чудо. На старицу Макрину оно произвело такое сильное впечатление, что она согласилась отпускать своих сестер в Америку.
В октябре 1994 года старец Ефрем договорился со старицей Макриной о том, каких сестер он может взять, и в мае 1995 года из Портарьи в Америку переехали несколько монахинь. Старица Макрина плакала, отправляя своих духовных чад в Америку. При этом она говорила: «Какая другая мать пережила столько, сколько пережила я? Стольких чад вырастить, воспитать – и чтобы у тебя их забрали прямо из рук!» Не то чтобы она не хотела отдать их Богу – всю свою жизнь она отдала Богу. Но она, как мать, была очень чувствительна и была сильно привязана к своим сестрам, хотела их защитить от опасностей, видя их трудности после того, как они покидали монастырь. Это был ее крест.
Герондисса Евпраксия пришла в монастырь в возрасте 18 лет и уехала из Портарьи в Америку в возрасте около 50 лет. Таким образом, она провела много лет рядом со старицей Макриной. Приехала она в Америку на похороны старицы Таксиархии, и после похорон старец пригласил ее на прогулку и объявил ей, что хочет, чтобы она переехала в США и стала настоятельницей нового монастыря. Это происходило в августе 1994 года.
– С какими трудностями столкнулся старец Ефрем при строительстве монастырей в Америке?– Строить монастыри в Америке было непросто. Там, даже в православной среде, существовала совершенно иная религиозная традиция – традиция обмирщения. Но старцу Ефрему удалось добиться удивительных результатов, принимая мудрые решения – отчасти благодаря Божественному просвещению, отчасти с помощью своего удивительного характера, а он очень умный и сообразительный человек и делает любую работу быстро и красиво.
Старец видел, что нужно все делать быстро. Он постоянно говорил: «Нужно торопиться, чтобы успеть, скоро в мире наступят тяжелые времена». Тем не менее, он встретил очень большое сопротивление со стороны архиепископа Иакова (Кукузиса), который сначала не давал благословения на строительство монастырей. Герондиссе Таксиархии пришлось нелегко, так как она была совершенно одна, но это была святая душа и она имела множество даров.
Старец скоро понял, что благословения на строительство других монастырей в Америке в Греческой Церкви ему не получить. В тот же период он познакомился с некоторыми иерархами РПЦЗ, и они предложили старцу свою помощь. Когда старец рассказал об этом предложении в Греции, это вызвало волну осуждения со стороны множества его знакомых и официальных лиц Церкви, он попал в очень сложную ситуацию. Ему говорили, что РПЦЗ – это Церковь неканоническая, раскольническая. Старца тогда многие называли прельщенным.
Когда все это происходило, старец достиг состояния богооставленности: «Боже, Боже, почему Ты оставил меня!» В то же самое время его духовные чада свидетельствуют, что в этот непростой период старец Ефрем имел столько благодати, что весь источал благоухание. Все, к чему бы ни прикоснулся старец, начинало благоухать. Когда он исповедовал детей, накрывая им голову своей епитрахилью, то волосы детей благоухали потом несколько дней. Касался салфетки – начинала благоухать салфетка. Благоухала его одежда, его скуфейки. Чем сильнее были искушения, тем сильнее ощущалось это благоухание. Не только сам старец Ефрем, но и его духовные чада получали откровения от Господа о том, что то, что делает старец, это от Бога.
В конце концов через несколько месяцев старец получил благословение на строительство монастырей от Вселенского патриарха. Архиепископ Иаков, который был противником строительства, к тому времени отошел ко Господу. Его преемником стал монахолюбивый архиепископ Спиридон (Папагеоргиу; 1996–1999). Тогда старец Ефрем стал открывать монастыри один за другим.
Старец успел как раз вовремя. Архиепископ Спиридон покинул свой пост в 1999 году, и у старца снова начался трудный период. Он говорил про это так: «Чем больше у меня трудностей, тем больше я люблю эту работу». И еще: «Великий приближается великими шагами. Нам нужно спешить, чтобы все успеть». И еще: «Кто может противостоять Божией воле?!» Духовные чада старца рассказывают, что он всегда говорил им о своей «большой работе» с огромным энтузиазмом и любовью. Его дело было выстрадано, сопровождалось многочисленными трудностями и омывалось потоками молитвенных слез. В Греции не существует другого такого примера, другого такого человека, который совершил бы за свою жизнь подобную работу.
– Кирия Александра, сколько сейчас монастырей находятся под духовным руководством старца Ефрема?
– На настоящий момент, кроме 18 монастырей в США, старец является духовником четырех монастырей на Святой Горе Афон и восьми женских монастырей в Греции. Кроме того, существует еще несколько братств и сестричеств, не имеющих пока статуса монастырей (так называемых «скитов» старца).
Таким образом, дело старца Ефрема уникально. Господь его подготовил и дал ему множество благодати и большое дерзновение, чтобы совершить эту «большую работу». Ну и, конечно, молитва. Старец упоминал в своих беседах, что никогда не принимал серьезных решений, не получив извещения от Бога, как поступать. Каким образом он получает эти извещения – это тайна для нас, мы не можем этого понять. Но все его решения относительно того, какого монаха или монахиню назначить игуменом или игуменией, он принимал только после сугубой молитвы и некоего извещения от Бога. Одними человеческими силами невозможно было бы совершить такое большое дело. Как может один человек успеть сделать столько всего за свою жизнь? Сколько братств и сестричеств было создано в Америке, Греции, на Святой Горе, сколько мирян, православных семей старец окормляет!
Да, старец Ефрем получил достойное воспитание от дедушки Иосифа. Дедушка Иосиф приучал его к безусловному послушанию, так как знал, что после его смерти отцу Ефрему придется оказывать послушание Самому Христу, а это гораздо сложнее. Только представьте себе, легко ли было старцу Ефрему покинуть святогорский Филофейский монастырь, дивный, благословенный, прекрасно организованный, передать его в руки своему послушнику, чтобы самому скитаться где-то вдали от Родины?!
Потом начать воздвигать монастыри, принимая решение, где строить и как строить. Нужно было не только решить, каких сестер взять из Греции или из Америки в каждый из них, но и привлечь к помощи местные православные семьи для приобретения участков земли, для строительства. Очень многие семьи снимали деньги со своих счетов, чтобы оплатить покупку земли для строительства монастыря.
У каждого монастыря – своя история о том, как старец принимал решения, какой участок покупать и что и как строить. Ожидая приезда первых насельников и насельниц в каждый новый монастырь, старец заботился о том, чтобы хорошенько подготовить их новый дом, сделать его уютным и привлекательным. Он сам лично приносил букеты свежих цветов, расставлял в садиках симпатичные маленькие скульптурки животных, наполнял холодильник свежими продуктами накануне их приезда.
Старец брал на себя множество попечений, чтобы убедиться, что отцы или сестры имеют все необходимое для того, чтобы сразу же начать нормальную монашескую жизнь на новом месте. Однако в конце концов наступал момент, когда ему приходилось уезжать, и переселенцы оставались одни, чтобы в одиночку продолжить то, что начал старец. А он уезжал, унося на своих плечах груз заботы еще об одном новом монастыре.
Также старец Ефрем говорит, что ему всегда помогало молитвенное предстательство его старца – дедушки Иосифа. «Я никогда не делал ничего без благословения своего старца. Выхожу и вхожу в свою келью и каждый раз мысленно беру благословение у своего старца», – говорит старец Ефрем своим духовным чадам. А дедушка Иосиф – великий молитвенник и помощник не только старцу Ефрему в его трудах, но всем нам.
– Благодарим вас, кирия Александра, за чудесную беседу!
Рассказ 3. Беседа с иеродиаконом Серафимом (Молибогом) –
насельником монастыря святого Антония Великого в Аризоне
Отец Серафим сделал небольшое добавление к нашей беседе, поясняющее некоторые моменты из рассказа Александры Лагос:
– Первым монастырем, открытым старцем в 1989 году в США, был женский монастырь Рождества Богородицы около города Питтсбурга, штат Пенсильвания. К сожалению, из-за обмирщения Греческой Церкви в Северной Америке старцу было оказано сопротивление и ему не позволяли открывать другие монастыри. Его даже пытались выдворить из страны. Он тогда, я уверен – по Божественному откровению, перешел в юрисдикцию РПЗЦ (монастырь Рождества Богородицы остался в Греческой Архиепископии). Синод РПЦЗ принял старца Ефрема с большой любовью и сказал ему: «Старче, открывайте монастыри, привозите из Греции монахинь и монахов, чтобы их населить».
Старец Ефрем с большой любовью вспоминал то время и говорил, что в Русской Церкви он встретил святых людей, как епископов, так и священников. Особое впечатление на него произвела встреча с епископом Константином (Ессенским), викарием Восточно-Американской епархии, скончавшимся 31 мая 1996 года, чьи останки обнаружили нетленными при их перезахоронении в декабре 2014 года из Техаса в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, штат Нью-Йорк.
При встрече они оба пали друг другу в ноги и просили друг у друга благословения. На старца произвел неизгладимое впечатление вид владыки Константина: он носил поношенную скуфью, «как монах с Карули на Афоне». Также старцу очень понравилась благочестивость русских православных эмигрантов.
Когда новость о переходе старца в РПЦЗ дошла до Афона и Вселенского патриарха, поднялась, к сожалению, от некоторых лиц буря непонимания и возмущения. Вселенский патриарх потребовал объяснений от старца. Греческая Архиепископия попросила старца вернуться и пообещала, что они позволят ему открывать монастыри. И старец вернулся.
К моменту основания монастыря святого Антония Великого в Аризоне летом 1995 года старец сумел открыть еще шесть монастырей. В 1996 году архиепископом Греческой Церкви в Америке стал преосвященный Спиридон. Он очень поддержал старца, и в период его срока служения (30 июля 1996 – 19 августа 1999) старец открыл еще восемь монастырей. Последние два монастыря старец Ефрем открыл уже после ухода архиепископа Спиридона.
– Отец Серафим, почему вы выбрали именно монастырь святого Антония Великого?
– Как-то мой духовник, протоиерей Александр Феканин, настоятель церкви святого Симеона Нового Богослова в Бирмингеме, посоветовал мне съездить в монастырь святого Антония Великого. Первый раз я сюда приехал в 26 лет. Встретил основателя этого монастыря старца Ефрема – духовное чадо преподобного Иосифа Исихаста. Сказал ему на ломаном греческом: «Отче, я хочу стать монахом». И он меня благословил.
Приезжал сюда еще несколько раз, мне нравилось, но было и смущение: я не был уверен, что именно в этом монастыре мне нужно остаться. Даже хотел возвращаться в Россию, поступать в семинарию.
Я как раз окончил университет в Алабаме, после защиты и всех трудов чувствовал усталость, и мой духовник благословил меня поехать отдохнуть на западное побережье. Калифорния – красивый большой штат: горы, Гранд Каньон, природа, монастыри… Я заехал в монастырь святого Антония Великого, сказал отцам, что скоро, после отпуска, уезжаю в Россию, взял напрокат машину и поехал в Калифорнию.
Заехал в женский монастырь в честь иконы Пресвятой Богородицы «Живоносный Источник», который тоже основал старец Ефрем в 1993 году. Там познакомился с одной матушкой, схимонахиней Февронией, которая несла послушание гостиничной. Мы разговорились, и я сказал ей: «Знаете, а я скоро возвращаюсь в Россию». На что она ответила: «Ты забыл добавить одну фразу». – «Какую, матушка?» – «Если будет воля Божия»…
Прожил там три дня, и как-то мать Феврония, а она была духовно опытным человеком, стала со мной беседовать о монашеской жизни. И в конце беседы я почувствовал, что она хочет мне что-то сказать, но не говорит. Это тоже признак духовного человека, который не навязывает свою точку зрения, а ждет, когда его спросят. И – если вопрошают, то отвечает. То есть говорит тому, кто готов услышать.
Я спросил у нее: «Мать Феврония, мне кажется, вы хотите мне что-то сказать…» И она ответила, что молилась за меня всю ночь. Сказала мне: «Воля Божия тебе ехать к отцу Ефрему и быть монахом в его монастыре». Я удивился. Тогда она посоветовала мне съездить в Сан-Франциско, в кафедральный собор в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», к святителю Иоанну Шанхайскому. Его мощи – в деревянной раке под стеклом, и под ракой сделано такое отверстие, куда желающие могут опустить записки святителю.
Я отправился в Сан-Франциско, написал письмо святителю Иоанну Шанхайскому с просьбой помолиться обо мне. После этого я приехал в монастырь святого Антония Великого и сразу почувствовал уверенность в том, что это «мой» монастырь. Так я и оказался здесь.
Видите ли, я молился несколько лет – с тех пор как почувствовал тягу к монашеской жизни, – чтобы Господь вразумил меня: идти ли мне вообще в монастырь, и если идти, то в какой. Молился, чтобы Господь известил меня об этом так, дабы не оставалось никаких сомнений в правильности выбора. И я получил ответ в самый подходящий момент – когда я окончил университет, когда был свободен в выборе пути, то есть именно когда это было нужно. Есть много свидетельств иноков о том, что когда они избирали монашеский путь в жизни, то не могли сразу уйти в монастырь – у них появлялись препятствия. И вот Господь известил меня в самый нужный момент так, чтобы обезопасить мой путь.
Примечательно, что когда я приезжал в монастырь, будучи неготовым, я каждый раз пытался встретиться со старцем Ефремом, но он никак не хотел меня принимать. И лишь когда я был окончательно готов к выбору пути – старец тут же принял меня. Причем вызвал сам. Наставлял.
– Не могли бы вы рассказать о наставлениях старца?
– Я сказал ему, что крестился взрослым, и он озабоченно спросил, крестили ли меня полным погружением. Видно было, что он считает это важным. Когда я ответил утвердительно, он заулыбался и пошутил по поводу моего высокого роста: «И где же такую большую купель нашли?»
Дал несколько советов для начала монашеской жизни. Возможно, они будут полезны читателям, потому что их можно применить и к монахам, и к мирским людям. Старец подчеркнул важность хранения совести везде: в труде, на послушании. Посоветовал сохранять первоначальную ревность с помощью послушания духовнику и непрестанной молитвы. Сказал, что у подвизающихся есть три врага: мир, лукавый и мы сами – наша страстная природа.
Подчеркнул, что, заботясь о спасении, нельзя терять времени даром. Привел пример одной монахини (подозреваю, что старец говорил о своей матери, монахине Феофании). Когда эта монахиня слышала бой часов – она говорила себе: «Вот прошел еще час, и я стала ближе к смерти еще на один час». Так она хранила память смертную, помогавшую ей не забывать о спасении души.
В сентябре 2002 года я пришел в монастырь, стал трудником, работал на кухне. Через четыре месяца старец благословил мне подрясник послушника и дал послушание в книжной лавке: заказ книг, прием паломников. Говорю на английском и греческом, поэтому также отвечаю на телефонные звонки, занимаюсь почтой. В 2012 году принял монашеский постриг, в январе 2015-го был рукоположен в иеродиаконы. Пожалуй, всё… Вот о Промысле Божием могу рассказать еще несколько историй.
– Расскажите, пожалуйста.
– Первая о схимонахини Евпраксии. Наш старец, отец Ефрем, постриг перед смертью в схиму около 15 человек. Большинство из них были больны раком на последней стадии. Мать Евпраксия ушла в греческий монастырь в 18 лет. Приняла монашеский постриг. Старец вызвал ее в Америку и поставил игуменией в монастыре Благовещения Пресвятой Богородицы во Флориде. Потом переместил ее в другой женский монастырь, в Канаде.
У нее обнаружили запущенный рак груди. Старец сказал ей: «Приезжай сюда, будешь умирать в нашем монастыре». Она приехала за несколько дней до смерти. Старец постриг ее в схиму с тем же именем. Через два дня она отошла ко Господу.
Усопшую принесли в храм. Сделали снимок на память. Над телом по традиции читали Псалтирь. Когда сфотографировали через 40 минут – поразились. На устах у нее появилась улыбка. Старец сказал: «У нее было много любви к людям. Тяжелая болезнь. Она очень высоко в раю».
Старец Ефрем и схимонахиня Евпраксия
Вторая – о схимонахине Фекле. Мать Фекла – американка из Техаса. Большая семья, дети, внуки. Жила обычной жизнью семейной женщины. Но удостоилась перед смертью схимы.
Ее дом находился рядом с монастырем во имя святых архангелов около города Сан-Антонио в Техасе. Часто приходила в обитель, помогала на послушаниях, предоставляла свой дом паломникам, когда монастырь был переполнен. Была очень ревностная. Старец Ефрем поехал на престольный праздник в тот монастырь и, вместе с другими паломниками, заехал к ней.
Посмотрел на нее и вдруг спрашивает: «А ты не думала о монашестве?» И пригласил ее в одну из женских общин. Старец благословил постричь ее в схиму за три месяца до смерти с именем Фекла.
Близилось Рождество Христово, и мать Фекла стала говорить: «Я хочу встретить Рождество с Христом». Так и случилось. Когда сестры переодевали ее после смерти, они почувствовали благоухание во всей комнате. Вот такие истории…
– Позвольте поблагодарить вас, отец Серафим, за интересную и душеполезную беседу. Что бы вы пожелали читателям портала «Православие.Ru»?
– У нас в России, особенно среди мирян, утрачена традиция Иисусовой молитвы. Даже некоторые священники косо смотрят на мирян, которые держат четки в руках. Считают Иисусову молитву по четкам монашеской традицией, боятся прелести.
Наш духовный отец, старец Ефрем, благословляет мирян заниматься Иисусовой молитвой. В той степени, конечно, в какой им позволяет их мирская жизнь, занятость на работе, в семье. Старец объясняет, что нет опасности для молящегося на начальных стадиях Иисусовой молитвы, когда человек творит ее устно, когда он имеет небольшое молитвенное правило, которое совершает дома, в дороге.
Обычно наши духовники благословляют новоначальным мирянам ежедневное правило, совершаемое дома либо утром, либо вечером. Это примерно 50–150 Иисусовых молитв с крестным знамением на каждый узелок и 50–150 молитв Божией Матери «Пресвятая Богородице, спаси мя», тоже с крестным знамением на каждый узелок, 20–50 земных поклонов с Иисусовой молитвой и крестным знамением (на каждый поклон). Человек должен выполнять правило, данное духовником, и не менять его своевольно.
В остальное время дня можно идти по улице, ехать в автобусе, в метро – и молиться про себя, имея в руке небольшие четки или без них. Когда нет рядом других людей, полезно творить молитву негромко вслух. Это помогает уму сконцентрироваться на словах молитвы и не отвлекаться на мечтания. Главное условие – покаянное чувство. Не стремиться к духовным достижениям, а просить милости и прощения грехов.
Старец Ефрем также настоятельно рекомендует (а у нас это часть монашеского правила) читать каждый день Акафист Божией Матери, чтобы Она покрывала нас от всякого зла, также при выездах из монастыря. Думаю, этот совет будет особенно уместен в качестве комментария к недавним статьям на сайте о ДТП со священнослужителями.
У нас в монастыре был один послушник, грек (он сейчас монах). Так вот, он часто на послушаниях и не на послушаниях читал вслух акафист Божией Матери, который знал наизусть. Однажды ночью он шел по монастырю и читал вслух любимый акафист. Немного вышел за пределы обители, в темноте не заметил гремучую змею и наступил на нее. Обычно, если змею трогаешь, она тебя кусает. Но тут случилось чудо: Божия Матерь покрыла послушника, и змея его не укусила, а просто уползла в сторону. Это о пользе чтения Акафиста Пресвятой Богородице.
Храни Господь!
